Испытание властью

Родина моя — Кособродия, шалая, как весна, некогда, а ныне в дремной тиши прошлого утонувшая. Так именно живописует отчую землю в одном из стихов друг мой, поэт и прозаик, Виктор Коробейников. Боли и радости жизни, поэзия ее, пережитое все автором в этой стране извечных бродов-колобродов впитала проза одаренного писателя. В юности еще проявилась у мечтательного деревенского гармониста Вити Коробейникова тяга к художественному слову, но поспел он литературно, когда вырвался из стихии жаркой работы и появилось у него время изливать сокровенное на бумаге. Безыскусны по слову живописания Коробейникова и вместе с тем насыщены они жизненным драматизмом. Страницы его книг дышат жаром своего времени, в котором автор жил и которое сам же творил вместе с любимой Россией, с «пашенным» ее народом. Почти полвека отдал своему делу инженер сельского хозяйства Виктор Семенович Коробейников, рабатывая, как говорят у нас в Сибири, и прицепщиком, и механиком, и главным инженером областного сельскохозяйственного ведомства. Побурлил за годы в своем производстве этот рослый мужчина с тяжеловатой ныне, но твердой меж тем походкой и ясным чистым лицом, лучащим молодую энергию. Полнится теперь моя библиотека и книгами Коробейникова. Готовясь писать это вступление, поглаживаю корочки их. Раскрываю книжку стихов как раз на Родине-Кособродии. Думаю: хорошо же погружается в омуты слова поэт. Оттого и просыпается все в нем, что назвучилось его душеньке за десятилетия. В стихе лирикой, конечно же. Сочные песни молодости, старого клуба уют пробуждаются. Оживает роща в саду полуночная, лодка в озере за сутулыми соснами, плесо, туманом умытое. Зябко-тихие утром воды, днем залитые золотом солнца, в лунную ночь — серебром. И бури бередятся поэту в воспоминаниях его души, когда к берегу головы гнут деревья нетрезвые. Но стихает непогодица в видениях, тихо и мирно кругом. И роятся слова обо всем этом. Легко и щемительно льется стих. И такою строфой о родной земле завершается он: