Теплые цветы

 

А тебе я верю, очень верю,

Да и ты со мной не пропадёшь, —

Осторожно к опытному зверю

Ты по снегу белому идёшь.

 

 

В редколесье тропы не петляют,

Держатся наезженных дорог,

Браконьеры даже не стреляют,

Столько пуль всадили – превозмог.

 

 

Без позору чуду не являться,

В праздном дыме не седеет прядь,

Доброте привык я удивляться,

Ненависть страданьем усмирять.

 

 

На Руси шумят и выпивают,

Разрушают праховый уют,

На Руси поэтов убивают,

Раненым пощады не дают.

 

 

Пусть не раз я побывал за гробом,

Слава Богу —

не видала ты,

Как тянулись по родным сугробам

Тёплые кровавые цветы.

 

1996

Люби меня

 

Зачем твои груди таятся под белой рубашкой?

Они ведь, зарею омытые, позолотели?..

К тебе пробирался я с пикой

да с грубою шашкой,

Да с атомной бомбой летел

в хиросимской метели.

 

 

Мужчины, тебя мы делили на воду и сушу

И двигали жутко победные армии к маю,

Теперь отрезвели: твою полнолунную душу

В ночи необъятной я к звездам один поднимаю.

 

 

И очи твои, Богородицы вечные очи,

Целую глубоко, хочу тебе пламенем этим,

Молитвой, что юности нашей умней и короче,

Поклясться и снова исчезнуть

в мятежном рассвете.

 

 

Люби меня, чуткого, сильного, умного зверя,

Люби меня, русского витязя и стихотворца,

Скачу я, скачу я: Россия для русских – потеря,

И к русской могиле антихрист

оплакивать рвется.

 

 

Ты нежностью веешь,

ты веешь покоем и домом,

И все преступленья,

кровавые смуты прости нам,

Бывает такое – как в озере нам не знакомом

Одна вдруг качнется, до боли родная, тростина.

 

 

Не надо бороться, ну даже, допустим, с врагами,

Не надо свиваться в единую песню с тобою,

Вон лодка пустая у берега ходит кругами,

И скоро пространство поглотит её голубое.

 

1995

Кто он?

 

Боевые рати упокоив,

Раздарив, – метелям овевать,

Стала Русь давно страною гоев,

С братом брат не прочь повоевать.

 

 

Генералы доллар не разделят,

И страдает русская земля,

А над ними, пьяный по неделям,

Правит самозванец из Кремля.

 

 

Кто он? Что он? Русские снежины,

Мы с тобой в кровавой бездне слез,

И горят, для нас недостижимы,

Голубые очи вечных звезд.

 

 

Неужели это переклики

С черными, с твоими, в дни, когда

В городах, отвагою великих,

Царствует вонючая орда?

 

 

Пляшет шут на сердце у народа:

Слово – бранью,

песня – кувырком,

Потому и Спасские ворота

До Чечни пропахли чесноком.

 

 

Разбуди мою седую волю,

Разверни багряных стягов шелк,

Чтобы я прошел по бесью полю,

Вскинул меч и до конца прошел!

 

1996

Две цапли

 

Похожи наши души,

Будь для меня сестрою,

Твой храм не я разрушил,

Не я его отстрою.

 

 

Хочу я в чудо верить,

По следу вьюгой мчаться,

Да в сорванные двери

Поэты не стучатся.

 

 

И крест грехи не лечит,

Я это понимаю, —

Тебя любить не легче,

Чем двигаться к Мамаю.

 

 

Но медью колокольной

Плеснул собор в просторы,

И в суете окольной

Примолкли разговоры.

 

 

Не одному ведь хлебу

Жизнь

сцеживать

по капле:

Летят березы к небу,

Две серебристых цапли!..

 

1996

Пылает Гудермес

 

Когда снегов серебряных так много,

Мерцающих и плачущих снегов,

Мне кажется, что русская дорога

Давно перетекла через врагов.

 

 

Зачем же нас гнетут с тобою раны

Пропавших в битвах, но для нас живых?

По всей Руси горбатятся курганы

С приметами скрижалей вековых.

 

 

Травой зелёной, тропкой ли убогой,

Утёс гранитный, каменный ли столб, —

Ты подойди, и за плечо потрогай,

И поцелуй в тяжелодумный лоб.

 

 

И он ответит: «О, не мне под старость

Почтенье наставленьями стяжать,

Тебе от Бога только и досталось —

Хранить уют и воинов рожать!»

 

 

Нас истребляют водкою и пулей:

Горит Кабул!..

Пылает Гудермес!..

И потому встревожен звёздный улей

Во мраке накренившихся небес.

 

1996

Ласки фараона

 

Я тебя ласкаю и ласкаю,

Страсти сердца стоном тороплю,

Словно бы на волю отпускаю,

Так ласкаю, словно разлюблю.

 

 

Ходят звезды за окном толпою,

Серебрист небесный океан,

Но сегодня пьян я не тобою —

Белой вьюгой, белой вьюгой пьян.

 

 

Черный свет ресниц твоих колючих,

Черных глаз бездонные пути,

Хорошо, что я давно не лучший,

Проще будет лучшего найти.

 

 

Вот когда сорвет ромашки мая

И подарит девушкам ОМОН,

Пусть тебя, в пустыне обнимая,

Поцелует сам Тутанхамон…

 

 

Пирамида черная, гробница

И сугробы черные вокруг,

Не его ли эта колесница

По России

пролетела вдруг!..

 

1996

Забвения огонь

 

Ночную думу сколько не баюкай,

А новый день встречаю я с трудом.

Ушел бы я за белой, белой вьюгой

И никогда б не возвратился в дом.

 

 

Ну где она, меж радостью граница

И горем, нас пугающим в веках?

И потому хочу я раствориться

В лебяжьих белокрылых облаках.

 

 

Мы, русские, спеленуты пустыней,

Нас всех зовёт забвения огонь.

И только иней, сизый, сизый иней,

Тебе легко осыплется в ладонь.

 

 

Мир серебрист и звёздным вздохом светел,

Грядёт во мгле последний перевал.

И вроде я тебя ещё не встретил,

Ещё ни разу не поцеловал.

 

 

Ты взята мной и мной одним любима, —

Смешна корысть,

да и ничтожна власть,

Когда в груди цветёт неистребимо,

Как снежный вихрь, ликующая страсть.

 

 

В кабальном разорении великом

Над нами виснет иговая тень.

И нас с тобой друг друга не докликать:

Так поредели стаи деревень!..

 

1996