Крокодилы

 

Наша любовь не погибнет

И, кажется, не солжет,

Если тебя Египет

На пляже не подожжет.

 

 

Если движеньем ловким,

Ну, Боровой

иль Форд

Эти командировки

Не превратят в курорт.

 

 

У нас ведь всегда найдутся

Жены, чей светел труд:

По офисам отдадутся,

А в кухне на мужа орут.

 

 

В глубях не только Нила,

А и Москвы-реки

Носастые крокодилы

Точат на баб клыки.

 

 

Звери напропалую

Рвутся из южных мест,

Я тебя поцелую,

А кто-то пымает и съест.

 

 

Питается лис мышами,

А я, СНГэшный осел,

Прохлопал тебя ушами

Среди городов и сел.

 

1996

След и след

 

Сколько слёз и затаённой боли

Пролилось над зимнею страной,

И зачем тебе седое поле

В поздний час переходить одной?

 

 

Не посветит окнами опушка,

В ночь луна не перестанет плыть,

Только вьюга – белая кукушка

Обо мне проплачет, может быть.

 

 

И умчится по лесным улогам

Тень мою в просторе отыскать:

Дескать, он на землю послан Богом

Самую красивую ласкать!..

 

 

Ты ли мне, скажи, не доверяла,

Очи опуская с высоты,

Но метель взяла и потеряла

Наши перевитые следы.

 

 

Мы привыкли счастье тихо кутать

В белые сугробы:

след и след

Тот найдёт, кому их не распутать

И себя не уберечь от бед.

 

 

Не чужою злобой мы воскреснем,

Не своей излечится народ,

Нам судьба даётся поднебесьем,

А судьба встречает у ворот.

 

1996

Божья Чаша

 

Серебряное льется поле,

И холм отлит из серебра,

Моя душа на крыльях боли

К тебе летит через ветра.

 

 

Пусть за лесами небо ниже,

Но в свете серебристой тьмы

Я узнаю тебя и вижу

За белым облаком зимы.

 

 

Белым-бела округа наша,

Тебе, что ею спасена,

Серебряного луга чаша

Всевышним преподнесена.

 

 

Мне ж не соперничать с богами,

И я не зря прошу в пути:

«Ты разведи меня с врагами,

Владыка, слышишь, разведи!..»

 

 

Мне б целовать твои ресницы

И чёрные твои глаза,

Пусть после вьюги в колеснице

В просторы вырвется гроза.

 

 

Я обниму тебя до стона,

Я припаду к твоим губам:

А предписания закона

Царями посланы рабам!

 

1996

Ночь такая

 

Туча – большая рыба,

Месяц над ней – весло,

Снег серебристый выпал,

Так на дворе светло.

 

 

Дремлет берёза будто

В сетке застывших слёз,

Или её окутал

Выдохом синь-мороз.

 

 

Плакать или смеяться,

Если и в гололедь

Хочется ей подняться

И на звезду взлететь.

 

 

Это нам вызов брошен

Высшею красотой,

Вот и звенит пороша

Тихо во мгле густой.

 

 

Лунной тоски погода

Мучит нас до утра,

Вроде и жить охота,

И умереть пора.

 

 

Нету на небе рая,

Если и здесь не рай,

Ночь пролилась такая:

Здравствуй,

мой белый край!

 

1995

Кровь и свет

 

Серебристой северной порошей

Замело твой скоролётный путь.

Ну а я как будто всеми брошен, —

Давит боль виски мои и грудь.

 

 

Кто ты мне: жена моя родная,

Иль сестра,

иль ветреная дочь?

Чей-то голос, каясь и рыдая,

В белом поле пропадает в ночь.

 

 

И спешат по ледяной округе

Дьяволы на праздник пировать,

Только эти губы, эти руки

Завистью уже не разорвать.

 

 

Нам тоской разлуки не согреться.

Белые деревья.

Лунный чад.

И тебе под маленькое сердце

Кровь и свет страстей моих стучат.

 

 

От любви до смерти вздох короче.

Память поцелуев тяжела.

Я молился на такие очи,

И ко мне с иконы ты сошла!..

 

1995

Где наш дом?

 

Ты на небе, а я на земле,

Ты под звёздами, я же в тумане,

Как снегирь в хитроумной петле

Или взвившийся конь на аркане.

 

 

Где наш холм или древний курган,

Или дом наш?

Но в нём не ваятель —

Новый русский сидит, Чигнгисхан,

Белой родины завоеватель.

 

 

Дали белые пали окрест,

Небо синее тронув перстами,

Вождь грабителей каменный крест

С упоением ставит над нами.

 

 

Ты не можешь ребёнка родить,

Ты квартиру не можешь покинуть,

Страх – язычнику не угодить,

Страх – пощёчиной хама отринуть.

 

 

Да не сцапает нежность пират,

Атакуя нас ветром разврата,

Я отец твой,

и муж твой,

и брат,

Русский воин с мечом Коловрата!

 

 

Горе времени в нас говорит,

И, склоняясь твоими очами,

Куликовское поле горит

За Окой золотыми свечами.

 

1995

Конь без всадника

 

Люблю я вещие слова,

Люблю хмельных поэтов очи.

…Не зря же слушала Москва

Когда-то нас до полуночи.

 

 

Стаканов звон и высверк фраз,

Да хлеб на скатерти шершавой.

Бедны мы были, но у нас

Был честный долг перед державой.

 

 

Среди разбуженных комет

Холодной не найти кометы,

Поэтов побеждённых нет,

Ты знаешь, это – Пересветы.

 

 

Нас травят, гордых и седых,

Опричники наёмной власти,

Теперь иных, из молодых,

Объял туман торговой страсти.

 

 

Они не вскочат в стремена

Тушить враждебные салюты.

Их конь умчался, а страна

Распластана у ног Малюты.

 

 

За шумами политвитийств

Границ вершатся переделы.

И на загадочность убийств

Есть планомерные расстрелы.

 

 

Цветёт предатель и бандит,

Бурбонистые хохля брови…

А конь без всадника летит

Над бездною огня и крови.

 

1995