Не пой

 

Что ж я плачу, седой человек,

Иль печальнее песню не слышал,

Я ведь прожил означенный век,

Словно вдруг за околицу вышел.

 

 

И увидел, как в центре земли

Погибает Россия родная,

А над нею летят журавли,

Высоко и прощально рыдая.

 

 

Разве ты молодой не была

И в ладонях моих не дышала,

Но завьюжилась черная мгла

И на разум слеза набежала.

 

 

Через поле – страда за страдой,

Через рощу – беда за бедою,

В красном озере день золотой

Закипел за уральской грядою.

 

 

Так не пой же, не пой же, не пой,

Мы знамению не покоримся,

Лучше в грозном просторе с тобой

Затеряемся и растворимся.

 

 

Не достигнуть своих берегов,

Одиноко в пути умирая…

Серебристая бездна снегов

И пожары – от края до края.

 

1996

За одну тебя

Полон

 

То не месяц вдали блестит,

Не луна скользит по тропе,

Это сердце мое летит

В звездном небе опять к тебе.

 

 

Мир, настроженный и седой,

Слышит шорох твоих ресниц,

Ночь, надломленная бедой,

Опускается до границ.

 

 

Кто идет нас завоевать

В русском поле, в твоем дому,

Будет с губ красоту срывать,

К стону лапаться твоему.

 

 

Стыд ударит тебе в лицо, —

Слава Богу, что в окнах чадь:

Ты не выбежишь на крыльцо

Утром рано меня встречать.

 

 

Всех вас, любящих, увезут

Для затей, так заведено,

И драконы вам обгрызут

Груди белые в казино.

 

 

Брат молчит и сестра молчит,

А в отечестве дорогом

Иудей на торгах стучит

Моисеевым батогом!..

 

1997

Свет летит

 

Когда-то Марс, пылая во Вселенной,

Свет посылал Земле через года,

Теперь и он в тщете обыкновенной

Уже давно – остывшая звезда.

 

 

А мы живем фантазией и снами

И странно знать, как через тыщи лет

Марс продолжает излучать над нами

Великий свет, непобедимый свет.

 

 

Я поклонюсь ему и на осеннем

Чужом ветру подумаю не раз:

«И вы бессмертны, Невский и Есенин,

Вас нет давно, но свет летит от вас!..»

 

 

Я старше вас, я пережил короны,

Знамёна, гимны, клятвы пережил,

А вот вороны были – есть вороны,

А соловья и снег не устрашил.

 

 

Под яблоней, под белою березой

Опять звенит и спрашивает вновь:

«Зачем цветет багряно-горькой розой

Надежда человечества – любовь?»

 

 

Прощанья миг под сердцем у поэта,

А повернешься – рядом никого,

Вот почему так много в мире света

И так легко ослепнуть от него.

 

1997

Страх

 

Светлый путь наш заклубился тьмой,

Мгла в горах и мрак ночной в ложбине.

Повернули русские домой,

Хватит, наскитались на чужбине.

 

 

Журавлями дедовы кресты

Всё кричат над зарослями пашен.

Русские селения пусты,

Русский вздох седому веку страшен.

 

 

Ну о чём тебе я говорю,

Разве ты страданьями прекрасна?

Мы с тобою в юности зарю

Захотели встретить, да напрасно:

 

 

Не бегут к нам под ноги цветы,

Не звенит луна под небесами.

Русская рябина, это ты,

С горькими ужасными глазами.

 

 

Тьма и тьма клубится, клокоча,

И не ливни – бронзовые стрелы,

Русского терпения свеча

На ветрах предательских сгорела.

 

 

Я с ума сойду, а не пойму

Банды, на акцентах говорящей,

Не с того ли тычется во тьму

Брат нетрезвый головой пропащей?

 

 

Беззащитна русская земля,

Смерть гуляет в переулках узких:

То враги из русского Кремля,

Хохоча, расстреливают русских.

 

 

Тьма и зверь за ними, тьма и зверь,

Тьма и зверь ползут в поля и долы.

И на душу русскую теперь

Новые охотятся монголы.

 

1997

Солнечный мост

 

Годы прожиты. Тишь и усталость.

Вот и кажется, веря в покой, —

Это ты, молодая, осталась

И смеешься, одна, за рекой.

 

 

И, не зная о нашей потере,

Сквозь обычную сутолочь дел

Спросишь, выйдя на солнечный берег:

«Ой, когда же ты так поседел?»

 

 

А в ладони широкого плёса,

Можно даже слегка занеметь,

Будут ласточки падать с откоса,

И берёзы над нами звенеть.

 

 

Хлынет в сумерки звёздность и лунность,

И опять удивлюсь я:

«Скажи,

Неужель возвращается юность

У забытой заросшей межи!»

 

 

Словно лилии, губы кусая,

Понесу я тебе по стерне,

Что мне делать, коль вся ты босая,

Вся доступна туману и мне.

 

1997

Донской монастырь

Да, да, их памятники возведены на древних погребениях наших…



 

В монастыре за мглой растений,

Свершив распятие и блуд,

Толпятся мраморные тени

Увитых лаврами иуд.

 

 

Моя земля не виновата,

Что дом родительский пленён,

А я судьбою Коловрата

С дней отроческих наделён.

 

 

И вскидывая меч открыто,

Торю я звездные пути, —

Монгольской конницы копыта

Ещё стучат в моей груди.

 

 

Мы – северные палестинцы:

Опять у храмовых ворот

Хоронят новые ордынцы

На русском прахе свой народ.

 

 

Нас примириться не заставить,

Жестокость душу не сомнет,

Они пришли нас к стенке ставить,

Ну так посмотрим – чья возьмет!..

 

 

Мы поднимаемся и стонем,

И трудно строя третий Рим,

В морях бушующих не тонем,

В пожарах грозных не горим.

 

 

Когда бесстрашие и силу

Растрачу я, врагам не мил,

Ты отыщи мою могилу

Среди разрушенных могил.

 

1998