Зелье

Сборник, посвященный 70-летию одного из виднейших отечественных литературоведов Константина Марковича Азадовского, включает работы сорока авторов из разных стран. Исследователь известен прежде всего трудами о взаимоотношениях русской культуры с другими культурами (в первую очередь германской), и многие статьи в этом сборнике также посвящены сходной проблематике. Вместе с тем сюда вошли и архивные публикации, и теоретические работы, и статьи об общественной деятельности ученого. Завершается книга библиографией трудов К. М. Азадовского.

Нина Катерли

Чудовище

- Лучше уж пускай бы как раньше, - сказала тетя Геля и вытерла глаза.

- Как раньше?! Благодарю вас! Хорошенькое дело: "как раньше!" - так и задохнулась Анна Львовна. - Я всю жизнь живу в этой квартире и всю жизнь варю суп в комнате на плитке, почти не пользуюсь газом. И вынуждена была до последнего буквально времени ходить в баню, хотя у нас есть ванна. Я боялась лишний раз выйти в туалет, не говоря уж о том, что моя личная жизнь...

Нина Катерли

День рождения

- Мама! Да перестань, наконец, сосать воротник! И поднимись, я отодвину кресло!

Надежда Кирилловна начинает вставать. Она крепко упирается в подлокотники, и на руках сразу вспухают толстые синие вены. Теперь ухватиться за край стола, выпрямить спину. Ну, вот и все. Дочь Наталья двигает кресло в угол, смахивает с него невидимые крошки, оправляет на старухе платье.

- Все уже измято! - ворчит она. - Ничего нельзя надеть!

Нина Катерли

Нагорная, десять

В повестке, которую Влюбленный вынул как-то утром из почтового ящика, было написано следующее:

"7 апреля с.г. Вам надлежит явиться к 7 часам утра по адресу Нагорная ул., дом N_10, имея при себе ценные личные вещи. Явка строго обязательна".

"Не может быть! Это, наверно, не мне, - подумал Влюбленный, - почтальон перепутал адрес".

Но - нет. Почтальон ничего не перепутал. В верхнем левом углу повестки была четко выведена фамилия Влюбленного и даже стояли инициалы.

НИНА КАТЕРЛИ

ДНЕВНИК СЛОМАННОЙ КУКЛЫ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"Я - Катя Синицына. Екатерина Александровна, год рождения 1979-й, русская, образование высшее незаконченное. Не замужем, что вполне естественно.

Для чего я пишу эти записки? А дело в том, что через три недели меня положат на операцию, и хоть я абсолютно уверена, что все будет в порядке, но все-таки, как говорит мой доктор Евгений Васильевич, медицина - наука не точная. То есть в принципе случиться может все, некоторые, например, не просыпаются после наркоза. Так что на всякий случай я решила исповедаться. На худой конец... А может, это станет моей пробой пера, первым сочинением, а сама я - писательницей. В моем положении (даже если операция пройдет нормально) это был бы отличный вариант.

Нина Катерли

Прохор

Прохор постучал мне в окно. Я влезла на подоконник и высунулась в форточку.

- Ты что - свободен сегодня?

- До обеда. Пошли гулять, а?

- У тебя на спине целый сугроб.

- С утра шел снег. Выходи, я тебя жду.

Я оделась и вышла во двор, захватив с собой веник. Счистила снег у него со спины и с боков, обломала с ушей сосульки.

- Как тебя отпускают в такую погоду? - сказала я. - Смотри, догуляешься до воспаления легких.

Нина Катерли

Дорога

"Дорогу осилит идущий" - так называлась вторая часть воспоминаний Василия Ивановича Ехалова, директора завода, - ну да, на заслуженном отдыхе, будь он неладен, но все равно о человеке следует судить по делу, которому отдана жизнь, а не по тому, чем он занимается, когда давно перевалило за седьмой десяток. Тут уж все вроде одинаковы... Все да не все: кто вот вспоминает для новых поколений, как прошел ее, свою единственную дорогу, думает, осмысливает, а кто киснет по поликлиникам, убивает на ерунду последние дни... А если вдуматься, в жизни - все последнее, с самого начала; что бы человек ни делал, все он делает в первый и в последний раз. Да. А молодые теперь, бывает, хуже стариков, ни о чем подумать не хотят, плывут по течению... Крякнул Василий Иванович, заворочался в кресле у письменного стола, жирной чертой подчеркнул только что выведенный заголовок. Первую часть отдал вчера соседу Галкину, тот обещал, как прочтет, отвезти в город, машинистке.

Нина Катерли

Кусок неба

Серый, неопрятный и совсем непривлекательный кусок неба оторвался откуда-то и пролез ко мне в открытую форточку. Он выбрал себе место в углу за письменным столом, как раз там, откуда я вот уже целую неделю собиралась вымести паутину, и поселился, подобрав под себя рваные края.

Вот сейчас вы скажете: "Так и есть, начинается теперь символизм, интересно знать, что она имеет в виду под этим куском неба, небось, душу там или какие-нибудь еще переживания". А вовсе нет, напрасно вы это. Речь идет об обыкновенном натуральном куске нашего осеннего ленинградского неба, довольно грязном, между прочим, закопченном и неприветливом куске, который подозрительно и злобно поглядывает на меня, устроившись между тумбочками письменного стола.

Бенор Гурфель

Последний pейс

Разрешение, ожидаемое так много лет, разрешение, на получение которого было потрачено так много сил, пришло не внезапно. Ещё в апреле появились какие-то неясные знаки, какие-то недоговорённости, что-то сдвинулось в их, казалось, безнадёжной ситуации.

Но не в первый раз дул этот обманчивый ветер надежды, появлялся и в прошлом этот мираж. И чтоб не расстраиваться зазря, они старались не обращать внимания и вели себя как обычно.

Бенор Гурфель

Волшебный фонарь

Талле

Остались позади бестолковщина и суета Лос-Анжелеского аэропорта. Длинные, медленно двигающиеся очереди у станциий проверки багажа, мощные вооружённые гвардейцы Национальной Гвардии, полицейские с собаками, вынюхивающими взрывчатку и наркотики. Весь этот нервный быт американских транспортных магистралей 2002 года.

Наконец-то, Марк с Натальей оказались у своих мест в первом классе трансатлантического лайнера, берущего курс на Париж. Уложив немногие дорожные вещи в багажный отсек, они вытянулись в удобных сидениях, приготовившись к дальнему перелёту.

Влад Гусаков

Вечный кpyг

Однажды в Гоpоде pодился Поэт. Гоpод не заметил этого. Гоpодy вообще не было дела до того, кто pождается в нем, его интеpесовали гоpаздо более важные вещи. Солнце вставало на востоке и садилось на западе, в пpомежyтке междy востоком и западом оно оставляло свет, свет падал на дома и оставлял на земле тень. Река текла попеpек движения Солнца и вода в ней двигалась с севеpа на юг, и никогда наобоpот. Все это было всегда и поэтомy это было важно.

Чингиз Гусейнов

Не дать воде пролиться

из опрокинутого кувшина

Кораническое повествование

о пророке Мухаммеде

Кораническое повествование о пророке Мухаммеде известного писателя Чингиза Гусейнова, автора ряда произведений, изданных на многих языках мира, посвящено исламу, его взаимодействии с другими авраамическими цивилизациями - иудаизмом и христианством.

Всей логикой светский по своему характеру романа-исследования автор выступает как против тех, кто, не желая видеть гуманистической направленности ислама, связывает с ним ужас сегодняшего терроризма, так и против тех, кто творит именем ислама чудовищные бесчинства, искажая его подлинный дух.

Дамир Хакимов

... Все засохло!

Ветер отчаянно бился о лобовое стекло, видимо не желая чтобы машина скорее добралась до места. Машина мелко вибрировала и гудела, жрала бензин и тоже не желала ни куда ехать. Только двое человек внутри, выставив руки в окна мечтали поскорее вернуться в город. Они смотрели на холмы вокруг, на реку, которая утопая в зеленом окружении деревьев, то приближалась, то удалялась слева от дороги и говорили. Говорили о всякой ерунде, мысли их были почти бессвязны, и чтобы сменить тему требовалось совсем немного: увидеть слегка наклоненный столб, или птицу мелькнувшую вдалеке. За рулем сидел опер Стародубов, лет 45, на пассажирском сиденье, тоже опер, Акимов, 26 лет. Стародубов менял тему разговора сразу, без предупреждения, Акимов сначала произносил короткое "А" Стародубов был родом из этих мест и в юности исколесил их все на мотоцикле. Рассказы о былых подвигах, однако не отягощали уши мечтателя Акимова. - Сейчас холм тебе один покажу, там, когда трубу клали золота нашли много килограмм, - обещал Стародубов. - В слитках? - По-разному: там захоронение хана какого-то басурманского было. Подковы там золотые, украшения, деньги. - Облигации были? - Да. Сундук целый, кое-как говорят, вытащили его. Hепогашенные еще. - Всегда с этими облигациями проблемы какие-нибудь. - Строители нашли, - продолжал Стародубов, - поделили втихаря, а один проболтался, всех схапали. Автоматчики тут охраняли бугры все вокруг. Картошку пора собирать было, на соседнем бугре росла, ни фига не разрешили. Так вся деревня без картошки осталась. Комиссия приезжала какаято с Москвы, в газетах даже писали об этом. - О комиссии что ли? - О картошке! Ветер напирал на стекло, давя об него стрекоз и мошкару. Слева показался зеленый холм, за ним в низине - сад, бестолковых неплодоносящих слив. - Жаль лопаты не взяли, а то бы можно было финансовые трудности решить, сокрушался Стародубов. - У тебя трудности? - удивился Акимов. - Что ж я хуже всех что ли? У всех есть, даже у парламентариев. Видишь сливы растут? - Hу? - спросил Акимов, думая что сейчас будет рассказ о том какое хорошее раньше с этих слив было варенье. - Раньше здесь виноградники были, аж вон до того бугра, - кивнул Стародубов в сторону горизонта, - коммунисты пришли - все засохло! Hекоторое время ехали молча: Стародубов боролся с температурой, на которую жаловался с самого утра, Акимов с - улыбкой, думая "вот ведь какие предложения строит, каналья!". - Где же бензин брать? - сказал Стародубов, - не доедем ведь ни черта! - А на родине у тебя есть заправка? - спросил Акимовов - Была раньше... до родины еще доехать надо, я там у отца бензин возьму, хотя бы литров 10. - Ты сильно не газуй, может, дотянем? Стародубов сбросил скорость - ветер теперь позволял разговаривать не напрягаясь. - А чё мы ездили туда - там и так три видеокамеры было и без нас? спросил Акимов. - Ты думаешь нас туда снимать послали? Хрен там. Hас туда за арбузами послали. - Может и монгола для этого убили? - А ты как думал? Через некоторое время показался указатель "Федоровка-7км", потом свернули с шоссе и направились в сторону Волги. Плелись с полминуты в пыли за грузовиком Газовой службы, еще через минуту свернули на асфальтированную "Центральную улицу". - Как увидишь палисадник огромный с цветами - там я и родился, - сказал Стародубов. - А я в роддоме! - острил Акимов. - А я в палисаднике.

Хекс Владимир

Прошли целые сутки с тех пор, как он пришёл в себя. С того момента, как он осознал, что уже длительное время стоит, тупо уставившись вниз. Тогда он не думал ни о чём - просто стоял, направив свой взгляд в асфальт. Полная Луна освещала окрестности не хуже разбитых фонарей. У него появилось ощущение, что он подобное уже видел... Эффект дежавю, или он действительно видел белые ночи? Так или иначе, это было единственное, что он смог вытащить из своей памяти. Он не знал ни того, кто он, ни где он, ни, тем более, почему он здесь... Внизу не было никакого движения, хотя он, судя по всему, и находился в центральной части города. Он присматривался к различным надписям и вывескам, но большинство из них было невозможно разглядеть. Ветер наверху был достаточно сильным, и всё норовил сорвать с него куртку. Он ещё раз осмотрел то, что связывало его с прошлым. Одной из найденных в собственных карманах вещей был паспорт на ничего не говорившее ему имя и с незнакомой фотографией. Он? "Зеркала, как ни странно, тоже нет" - не без сарказма подумал он... Второй "ниточкой" был обрывок бумаги с потёкшей от моросящего дождя надписью "всё будет хорошо"... Помимо этого в карманах обнаружилось немного денег и календарик с несколькими обведёнными датами и коряво записанным скраю адресом. Hа шее висел кулон с надписью "Metallica" и логотипом, с обратной стороны которого было выцарапано чьё-то имя. Он, похоже, был фанатом... Весь день он проходил по городу, подсознательно пытаясь найти хоть один знакомый образ, поймать хоть один взгляд, выдававший былую связь. Тщетно. Пойти по записанному адресу он так и не решился - сперва надо было всё обдумать... Он снова вернулся туда, откуда всё это началось - железные перила, вокруг - ни души, внизу - аналогично. Прошли уже сутки, а он всё ещё был никем. Он допил последние капли "Pepsi" и швырнул бутылку вдаль; сейчас последствия его ничуть не смущали. Единственное, что его сейчас волновало, помимо невероятно подавленного состояния - доставшееся от его "прошлой" жизни и не дающее покоя ощущение одиночества, и какой-то сильной вины, о которой он ничего не знал. Hе знал, но чувствовал, что она была. Ведь всё это было неспроста, что-то должно было толкнуть его - бывшего "его" - на этот довольно таки отчаянный шаг. За день он перебрал в уме много вариантов происшедшего, но остановиться на каком-либо конкретном не смог. Это и не было важно. Он знал, что не стоит пытаться вспомнить то, от чего он, скорее всего, и пытался убежать, но ничего другого ему не оставалось. Почти ничего. Он также знал и то, что никогда не сможет перестать думать об этом. Думать о том, что он сделал что-то, от чего ему пришлось бежать таким вот способом. Если всё это предполагалось как способ начать новую жизнь - это был плохой способ. Ошибка в расчётах. "Всё будет хорошо"... "Всё уже было хорошо", подумал он, почувствовав весь скрытый в этой фразе сарказм, и пустил записку по ветру, "и лучше уже не будет"... Он встал с холодного металла перил, обхватил себя за плечи и судорожно вздохнул. Было достаточно прохладно и сыро, хотя, похоже, на дворе и было лето. Он повернулся назад и окинул всё взглядом. Потом, посмотрев себе под ноги и усмехнувшись, чуть наклонился назад. Он почувствовал как ветер пытается отнести его в сторону. В голове всплыла фраза из, наверное, некогда сильно тронувшей его песни: "я верю, не будет больно; я помню как это делать"... Ему оставалось только считать пролетавшие мимо этажи: 25, 24, 23...

Александр Хургин

Возвращение желаний

СОДЕРЖАНИЕ

Короткие повести

Возвращение желаний

В песках у Яши

И они разошлись

Рассказы

Тяжелым тупым предметом

Исчезновение кресла и прочего

Картотека

Гуманоид

В Арктике

Не спас

ВОЗВРАЩЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ

Что с ним происходило, старик Полухин не объяснял. Ни в прошлом своем не имел он особенности объяснять - никому и ничего, - ни тем более в настоящем. Не научен он был объяснениям предаваться и уделять им какое-то время и внимание. Да еще объяснениям о себе и своих соматических состояниях. А понять это без объяснений, самостоятельно, никому не под силу. Это каждый в свой срок понимает. Или не понимает никогда. Не успевает с рождения до смерти понять или не суждено ему бывает от Бога, не дано. Так что каждый поведение и общее состояние старика Полухина по-своему оценивал и определял. На глаз или, проще сказать, наобум.

Магсуд Ибрагимбеков

ГДЕ ТА ДОРОГА?

Задание у меня сегодня предельно простое - взять интервью у французского певца, приехавшего на гастроли в Баку. Нужно, чтобы он сказал несколько слов о его настроении, впечатлениях. Скажет. Это же для него превосходная реклама во Франции. Раз он пользуется успехом в СССР, где искусство, как известно всем, на высоте, так этот эстрадный певец или, выражаясь по-французски, шансонье, действительно из себя что-то представ-ляет. Пустяковое задание.