Заклинание как эталон поэтического

АЛЕКСАНДР КУДРЯВЦЕВ
"ЗАКЛИНАНИЕ КАК ЭТАЛОН ПОЭТИЧЕСКОГО"
(ПОЭТИЧЕСКИЙ МАНИФЕСТ)
В 1998 году сей труд был опубликован в литературном журнале "Пороги".
В 1999 году - по номинации "Лучшее публицистическое произведение" вошёл в число номинантов на премию "ИНТЕРПРЕССКОН", ежегодно присуждаемую в г. Санкт-Петербурге (Российская Федерация) за лучшее произведение года.
Тем самым гипотеза (гениальное провидение?)
Автора признана читателями и профессионалами одной из самых оригинальных и значительных, из тысяч и тысяч, опубликованных за текущий год на русском языке
Заклинание как эталон поэтического скачать fb2, epub бесплатно
Я убежден, что особенности книг писателя напрямую связаны с особенностями его характера, нам далеко не бесполезно знать все существенное о его личной жизни; в случае же с Флобером, как вскоре станет ясно, эти знания важны вдвойне. Он был необыкновенным человеком. Ни один из известных нам авторов не отдавался литературному творчеству с такой яростью и таким усердием. Конечно, профессиональная деятельность стоит на первом месте в жизни большинства писателей, но при этом она вовсе не исключает других интересов, дающих возможность отдохнуть, обогащающих опыт, восстанавливающих силы. Однако для Флобера цель жизни заключалась не в том, чтобы жить, а в том, чтобы писать: редкий схимник так безоглядно жертвует плотскими радостями во имя любви к Господу, как Флобер пожертвовал полнотой и разнообразием жизни ради своей страсти к творчеству. Он был одновременно и романтиком и реалистом. Как я уже отмечал, рассказывая о Бальзаке, в основе романтизма лежит ненависть к действительности, жгучая необходимость бежать от нее. Подобно остальным романтикам, Флобер искал убежище в экзотическом и отдаленном, на Востоке или в глубокой старине, и тем не менее, при всей ненависти к действительности, при всем отвращении к подлости, пошлости и тупости буржуазии, действительность неодолимо привораживала его. Так уж он был устроен: его влекло к себе то, что он не выносил. Людская глупость казалась ему тошнотворно очаровательной, и он получал болезненное наслаждение, выставляя ее напоказ во всей гнусности. Она не давала ему покоя, превратилась в навязчивую идею, в нечто вроде нарыва, который и чесать больно и удержаться нет сил. Реалист в нем изучал человеческую природу, словно кучу отбросов, но не с целью высмотреть там что-нибудь стоящее, а чтобы показать всему свету ее глубинную низость.
ОТ АВТОРА
Каждый день тысячи молодых людей вступают во взрослую жизнь, открывая для себя все новые и новые горизонты. То, что одним давно кажется известным, обыденным и не стоящим внимания, для других — это неизвестная вселенная. Сотни разнообразных моментов, составляющих человеческую жизнь, люди, либо просто не замечают, либо не желают о них задумываться. А между тем, даже небольшое знание, того или иного, предмета-вопроса, дает человеку мгновенное преимущество, позволяя избегать неприятных ситуаций, а также с честью выходить из них в случае возникновения форс-мажорных обстоятельств. Я надеюсь, что данный труд не только найдет своих читателей, но и действительно позволит некоторым из них достичь понимания вопросов, которые ежедневно ставит перед нами жизнь.
Итак, с чего же нам начать. Наверное, с объяснения, для кого и для чего пишется всё это. Дело в том, что все неймётся отдельным личностям с излишне критичным взглядом на мир или же просто личностям завистливым (???) и выливается этот их зуд бурными потоками на головы общественности. И особенно любят такие критики фантастику. Правда, не читать, а всё больше разбирать по косточкам да самым тщательным образом потом эти косточки перемывать. Вот как. И с чего бы это? Кому-то она жить мешает, фантастика эта? Или кто-то так заботится о её судьбе, что просто не может удержаться от критиканского высказывания? Надо учиться, господа: И вот — статья А. Лурье, в очередной раз: Впрочем, не будем говорить наперёд. Первую часть статьи оставлю без комментариев. Комментировать там нечего, потому как ничего в ней не содержиться, кроме взгляда автора на действительность. Но я заметил за ним одну нехорошую привычку: «Русские любят», «Русские думают»: Интересно, кто дал Лурье полномочия «думать» и «любить» за весь русский народ? Это ли не странно? А вот дальнейший текст оставить без внимания нельзя. Закроем глаза на намёки о профнепригодности «фэнской литературы». Это просто говорит о не слишком высоком воспитании господина Лурье. Или о повышенном проценте туповатого злорадства в характере. Идём дальше. В очередной раз попал под раздачу фантаст Владимир ВАСИЛЬЕВ. Цитату в студию! Есть два случая, когда автор не заметен — или когда все очень хорошо и он растворился в своем произведении и когда все ужасно и произведение растворилось в нем. Так, например, происходит с творчеством В. Васильева. Когда-то я, по молодости лет, считал, что трудно быть бездарнее Головачева. Ан, оказалось, есть еще скрытые резервы — навалом. На пороховницу, правда, при всех объемах выработки не хватит, горючего материала не достаточно даже для спички. В тоннах словесной руды нет ни грамма — ни радия, ни золота ничего. Абсолютный вакуум, — идей, сюжета, характеров — структурированный в некотором, впрочем, не слишком настойчивом, соответствии русской грамматике. При этом Васильев честно пытается воспеть своих коллег-фэнов, людей без страха и упрека, любителей выпить пивка. Но вместо галереи образов получается галерея практически неразличимых штампов в стиле монументального комсомольского искусства, а герои — те же совки, только идеализированные. Благодаря цветастой обложке и звучному названию удается не спутать это творчество с телефонным справочником или расписанием поездов. Последние, правда, содержат информацию. В. Васильев не грешит и этим. И ведь это, с позволения (с чьего только?) сказать, «крепкий середняк» среди орды пишущих в пересчете на погонные километры. Что ж, фэны-издатели с легкостью доказали, что из любого писучего графомана из тусовки можно вылепить «письменника» — конфетка хоть и не получится, но публика-дура схавает и еще попросит. Расчет психологически точен: и хавает, и добавку клянчит. Такая литература, видимо, соответствует «мыльно-оперному» новому мышлению части читателей и точно укладывается в нишу их менталитета. Что ж, если такое укладывается, значит, крыша поехала всерьез. Замечу лишь, что за подобное производство макулатуры в особо крупных размерах я лично судил бы как за преступление против экологии: графомана — за хулиганство, издателя — за пособничество. Интересно, что если бы хлеб (а поточное производство В. Васильева напоминает именно этот технологический процесс) выпекался бы такого же качества, то клиенты бы или передохли от авитаминоза, или давным-давно прикрыли бы лавочку — см. выше о русском долготерпении. Но довольно создавать рекламу заурядной серятине.
Алексей Кудрявцев
Родился в 1972 году в Москве. В школе был примерным учеником, надеждой педагогического коллектива.
Председательствовал в районном пионерском штабе. Был выгнан оттуда за нарушение принципа демократического централизма, о существовании которого не имел ни малейшего понятия.
Поступил в МАИ, стал плохо учиться, пить, курить, сочинять крамольные песни, за содержание коих был нещадно изруган известными в то время бардами.
Агент Звездного корпуса Михаил Брадо горит желанием найти убийц своего напарника и наказать их. Следы преступников ведут в стан раднитов – злейших врагов человечества. Что ж – тем хуже для них! Ведь справедливая ненависть землянина, помноженная на жажду личной мести, будет пострашнее любого новейшего оружия.
Леонид Кудрявцев
Белый Крокодил
- Скука-то какая!
Белый Крокодил сидел рядом со мной и изучал расписание рейсов.
- Да, - согласился я, с отвращением листая прошлогодний журнал. - И ведь черт его знает, когда объявят этот рейс. А вам еще долго?
Минут через двадцать мы уже вполне сносно беседовали. Я пытался объяснить ему нюансы ювелирной огранки молекул фтора, он же излагал мне теорию мутирования звезд.
Мы заговорили о бессмертии.
Леонид КУДРЯВЦЕВ
БЕССМЕРТНЫЕ
- Скука-то какая! - воскликнул белый крокодил. Он сидел рядом со мной и изучал расписание рейсов.
- Да, - согласился я, с отвращением листая прошлогодний журнал. - И ведь, черт знает, когда его объявят, этот рейс. А вам еще долго?
Крокодил пожал плечами, зевнул, обнажая безупречные зубы, и стал жевать гаванскую сигару.
Покончив с этим делом, он целую минуту что-то обдумывал и, вздохнув, проявил интерес к состоянию погоды в поясе астероидов.