Вечера княжны Джавахи. Сказания старой Барбалэ

Повесть о приключениях маленькой девочки, оставшейся без родителей в сибирской тайге.

Лидия Чарская была в предреволюционные годы самой популярной детской писательницей в России. Повесть «Записки маленькой гимназистки» — одно из лучших ее произведений. История девочки-приемыша привлекает читателей своим лиризмом, чистосердечностью. Это правдивый рассказ о том, как учились, как жили русские дети в начале XX века.

Рассказ из сборника «Гимназистки».

Русская писательница Лидия Чарская (1875–1937), творчество которой долгие десятилетия было предано забвению, пользовалась в начале века исключительной популярностью и была «властительницей сердец» юных читателей. Вошедшие в книгу повести «Записки институтки» и «Люда Влассовская» посвящены жизни воспитанниц Павловского института благородных девиц, выпускницей которого была и сама писательница. С сочувствием и любовью раскрывает она заповедный мир переживаний, мыслей и идеалов институтских затворниц. Повести Чарской, написанные добротным русским языком, воспитывают чувство собственного достоинства, долга и справедливости, учат товариществу, милосердию, добру.

Книга адресована прежде всего юному читателю, но ее с интересом прочтут и взрослые.

Лидия Алексеевна Чарская (1875–1937) – детская писательница и поэтесса, актриса. Семь лет Лидия провела в Павловском женском институте в Петербурге. Впечатления от институтской жизни стали богатым материалом для её будущих книг. Произведения Лидии Чарской пользовались огромной популярностью у юных читателей. Героиня книги «Княжна Джаваха» (1903) – смелая, не по годам мудрая девочка Нина, которая очень хорошо знает историю своего рода и всегда готова защитить своих друзей и близких! На её долю выпадают непростые испытания: смерть матери, тяжёлый характер бабушки, переезд из родной и милой сердцу Грузии в институт в Санкт-Петербург. Но, несмотря ни на что, Нина всегда остаётся верна себе и своему сердцу!

Жила в роскошном замке маленькая принцесса Эзольда, хорошенькая, нарядная, всегда в расшитых золотом платьях и драгоценных ожерельях. Словом, настоящая сказочная принцесса — и, как все сказочные принцессы, недовольная своей судьбой.

Совсем избаловали маленькую Эзольду. Баловал отец, баловала мать, баловали старшие братья и сестры, баловала угодливая свита. Чего ни пожелает принцесса — мигом исполняется…

Я помню маленькую светлую комнату, всю залитую лучами весеннего солнышка. Высокая, полная женщина укладывает меня в кроватку и, гладя мою белокурую головку, шепчет сквозь слезы:

— Бедная, бедная моя сиротка!

Эта полная женщина с добрым лицом — моя няня… Она так ласково смотрит на меня.

— Покойной ночи, нянюшка, — говорю я, протягивая к ней руки, и она целует меня и крестит.

Я знаю, что няня любит меня теперь еще больше, гораздо больше прежнего, с тех пор как умерла моя милая, дорогая мамочка…

Эротическая повесть «Вакханка» была долго запрещена цензурой и изъята из библиотек.

Орест Михайлович Сомов

Сказка о Никите Вдовиниче

Начинается сказка от сивки, от бурки, от вещей каурки; рассказывается не сзади, а спереди, не как дядя Селиван тулуп надевал. А эта сказка мною не выдумана, из старых лык не выплетена и заново шелком не выстрочена: мне ее по летним дням да по осенним ночам рассказывал Савка-Журавка долгоног, железный нос.

Савка-Журавка по двору ходит, черным глазом поводит, с ноги на ногу переступает, долгую шею через плетень перегибает, острым носом друга и недруга допекает. А как крыльями встрепенется да звонким голосом озовется: "кур-лы-курлы!" - так у всякого и ушки на макушке, и слюнка изо рта потечет... Савка-Журавка голосную песню затягивает, умную речь заговаривает и такую сказку рассказывает... курлы-курлы!

Орест Михайлович Сомов

Странный поединок

Рассказ путешественника

В дилижансе сидело нас четверо: молодой французский офицер с широким пластырем на левой щеке; какой-то низенький, плотный и проворный человек в поношенном рединготе горохового цвета; некто г. Жермансе, степенный человек лет сорока пяти, и я. Низенький человек в рединготе горохового цвета был самый безустальный говорун, охотник знакомиться и отчаянный расспросчик. Еще не успели мы выехать за заставу, как он уже успел объявить нам, что едет в Сент-Мену, где имеет собственный участок земли, что он cultivateur proprietarie, что зовут его дю Вивье, что приезжал он в Мес для получения какого-то старого долга, что у него есть жена и две прекрасные дочери и пр. и пр. Вслед за этим пустился он расспрашивать каждого из нас: кто он? куда, зачем едет? Я отвечал ему, что я русский путешественник. Тут посыпались вопросы о России, о зиме, которая, по мнению этого доброго человека, никогда у нас не сходит; о городах, построенных на сугробах снегу; о подземных печах, которыми русские растапливают лед в Азовском море, когда им надобно спускать корабли на воду; о способности казаков разводить огонь зубами (В примечаниях к одной поэме о походе Наполеона в Россию, изданной в 1814 году в Париже и посвященной покойному королю Лудовику XVIII, находится следующее замечательное место: "Les Francais ignoraent sans doute la faculte dont les Cosaques sont doues, celle d'attiser le feu avec leurs dents" То есть: "Французы, верно, не ведали о способности, которою одарены казаки- разводить огонь зубами".): словом, обо всех таких диковинках, которыми многие из французов и доныне еще украшают топографические свои сведения о России. Это меня забавляло, и я охотно взялся вывести доброго дю Вивье из заблуждения насчет нашего отечества. Как же я удивился, когда он принял мое доброе намерение за мистификацию, отвечал мне сначала несколькими междометиями сомнения и, наконец, сказал наотрез, что он больше верит своему куму, которого двоюродный брат слышал все помянутые диковинки от своей соседки, а та слышала их от одного тамбур мажора большой армии, бывшей в походе 1812 года.

Станюкович К.М.

Вдали от берегов

Посвящается Мане

I

Порто-Гранде, довольно скверный португальский городок и складочная угольная станция, находится на Сан-Винценте, одном из группы оголенных, скалистых островов Зеленого Мыса, которые лежат в области пассата, на большом морском тракте судов, идущих из Европы в Бразилию и Аргентину, на мыс Доброй Надежды и в Австралию. Прежде, до постройки Суэцкого канала, Порто-Гранде служил перепутьем и для кораблей, ходивших в Индию, Китай и Японию.

Николай Дмитриевич Телешов

О ТРЕХ ЮНОШАХ

Из цикла "Легенды"

Творчество Николая Дмитриевича Телешова (1867 - 1957) известно широкому читателю прежде всего по замечательной книга литературных мемуаров "Записки писателя". Между тем лучшие рассказы и повести Н. Телешова, такие, как "На тройках", "Сухая беда", "Елка Митрича", "Между двух берегов", "Начало конца" и др., также заслужили в свое время читательское признание и создали их автору высокую репутацию в писательских кругах. О произведениях: Н. Телешова с одобрением отбывались Л. Толстой и А. Чехов, М. Горький, неизменно видевший в Телешове своего единомышленника, и скупой на похвалы И. Бунин. В настоящем сборнике к упомянутым произведениям добавлены избранные легенды и сказки, дополняющие представление о творчестве писателя - убежденного демократа и гуманиста, последовательного реалиста, символизирующего неразрывную связь и преемственность традиций передовой русской и советской литературы.

Лев Николаевич Толстой

Ястреб и голуби

Гонялся, гонялся ястреб за голубями, не мог ни одного поймать. Вот он и вздумал их обмануть. Подлетел он к голубятне, сел на дерево и стал им говорить, что хочет им служить.

- Мне, - говорит, - делать нечего, а я вас люблю. Вы вот что сделайте: пустите меня к себе, сделайте своим царём, а я буду вашим слугой. Не только что вас обижать не стану, но и в обиду никому не дам.

Голуби и согласились, пустили к себе ястреба. Когда ястреб залез к ним, он стал другое говорить.

Толстой Лев Николаевич

Как читать евангелие и в чем его сущность?

В том, что преподается как учение Христа, так много странного, неправдоподобного, непонятного, даже противоречивого, что не знаешь, как надо понимать его.

Кроме того, понимается это учение не одинаково: одни говорят, что всё дело в искуплении; другие, что всё дело в благодати, приобретаемой через таинства; третьи, что всё дело в повиновении церкви. Церкви же опять различные, понимают различно учение: католическая признает происхождение духа от отца и сына и непогрешимость папы и считает спасение возможным преимущественно через дела; лютеранская не признает этого и считает спасение возможным преимущественно верою; православная признает происхождение духа только от отца и для спасения считает необходимым и дела и веру.

Лев Николаевич Толстой

Камни

Пришли две женщины к старцу за поучением. Одна считала себя великой грешницей. Она в молодости изменила мужу и не переставая мучилась. Другая же, прожив всю жизнь по закону, ни в каком особенном грехе не упрекала себя и была довольна собой. Старец расспросил обеих женщин об их жизни. Одна со слезами призналась ему в своем великом грехе. Она считала свой грех столь великим, что не ожидала за него прощения; другая же сказала, что не знает за собой никаких особенных грехов. Старец сказал первой: - Поди ты, раба Божия, за ограду и найди ты мне большой камень - такой, какой поднять можешь, и принеси... А ты, - сказал он той, которая не знала за собой больших грехов, принеси мне тоже каменьев, сколько осилишь, только все мелких. Женщины пошли и исполнили приказание старца. Одна принесла большой камень, другая полный мешок мелких каменьев. Старец осмотрел камни и сказал: - Теперь вот что сделайте: снесите вы назад камни и положите на те самые места, где взяли, и, когда положите, приходите ко мне. И женщины пошли исполнять приказание старца. Первая легко нашла то место, с которого взяла камень, и положила его, как он был; но другая никак не могла вспомнить, с какого места брала какой камень и так, не исполнив приказания, с тем же мешком каменьев вернулась к старцу. - Так вот, - сказал старец, - то же бывает и с грехами. Ты легко положила большой и тяжелый камень на прежнее место, потому что помнила, откуда взяла его.

В данной заметке Толстой призывает людей к полному отказу от убийств, и, в частности, от убийств монархов.