The Night Souper

Роман «Это я – Эдичка» – история любви с откровенно-шокирующими сценами собрала огромное количество самых противоречивых отзывов. Из-за морально-этических соображений и использования ненормативной лексики книга не рекомендуется для чтения лицам, не достигшим 18-летнего возраста.

Воспоминания Эдуарда Лимонова.

Пёстрая, яркая, стройная интернациональная толпа, на которую Лимонов бросил быстрый и безжалостный взгляд. Лимонов не испытывает сострадания к своим мёртвым, он судит их, как живых, не давая им скидок. Не ждите тут почтения или преклонения. Автор ставил планку высоко, и те, кто не достигает должной высоты, осуждены сурово.

По-настоящему злобная книга.

В книге сохраняются особенности авторской орфографии и пунктуации.

Ответственность за аутентичность цитат несёт Эдуард Лимонов.

Возможно, этот роман является творческой вершиной Лимонова. В конспективной, почти афористичной форме здесь изложены его любимые идеи, опробованы самые смелые образы.

Эту книгу надо читать в метро, но при этом необходимо помнить: в удобную для чтения форму Лимонов вложил весьма радикальное содержание.

Лицам, не достигшим совершеннолетия, читать не рекомендуется!

«Палач» — один из самых известных романов Эдуарда Лимонова, принесший ему славу сильного и жесткого прозаика. Главный герой, польский эмигрант, попадает в 1970-е годы в США и становится профессиональным жиголо. Сам себя он называет палачом, хозяином богатых и сытых дам. По сути, это простая и печальная история об одиночестве и душевной пустоте, рассказанная безжалостно и откровенно. Читатель, ты держишь в руках не просто книгу, но первое во всем мире творение жанра. «Палач» был написан в Париже в 1982 году, во времена, когда еще писателей и книгоиздателей преследовали в судах за садо-мазохистские сюжеты, а я храбро сделал героем книги профессионального садиста. Книга не переиздавалась чуть ли не два десятилетия. Предлагаю вашему вниманию, читатели. Эдуард Лимонов Книга публикуется в авторской редакции, содержит ненормативную лексику.

Эдуард Лимонов, известный российский писатель, публицист и общественный деятель, в своей книге показывает итоги деятельности В. Путина на посту президента России. Автор подробно останавливается на всех значимых событиях этого периода («Курск», Чечня, «Норд-Ост», Беслан и т.д.) и анализирует образ действий Путина в каждом из этих случаев. По мнению Э. Лимонова, каждый раз у президента была более чем странная реакция на происходящее, а шаги, которые им предпринимались, наносили ощутимый вред Российской Федерации.

Несмотря на то, что книга Э. Лимонова содержит множество фактов, цифр, имен, она отличается хорошим стилем изложения и читается на одном дыхании.

Книга написана в тюрьме, в первые дни пребывания в следственном изоляторе `Лефортово`, я, помню, ходил по камере часами и повторял себе, дабы укрепить свой дух, имена Великих узников: Достоевский, Сад, Жан Жене, Сервантес, Достоевский, Сад… Звучали эти мои заклинания молитвой, так я повторял ежедневно, а по прошествии нескольких дней стал писать эту книгу… Это бедные записки. От них пахнет парашей и тюремным ватником, который я подкладываю себе под задницу, приходя писать в камеру №25… Бедные, потому что справочной литературы или хотя бы энциклопедического словаря, чтобы уточнить даты, у меня нет. Синий обшарпанный дубок - столик размером 30x60, два блокнота на нем, три ручки - вот вся бухгалтерия и библиотека.

Новый роман Эдуарда Лимонова посвящен жизни писателя в Москве сразу после выхода из тюрьмы. Легендарная квартира на Нижней Сыромятнической улице, в которой в разное время жили многие деятели русской культуры, приютила писателя больше чем на два года. Именно поэтому этот период своей беспокойной, полной приключений жизни автор назвал «В Сырах» — по неофициальному названию загадочного и как будто выпавшего из времени района в самом центре Москвы.

Роман печатается в авторской редакции.

Что связывает автора этой книги и великих живописцев прошлого? Оказывается, не так уж мало: с Врубелем они лежали в одной психиатрической больнице; с Фрэнсисом Бэконом — одинаково смотрели на изуродованный мир; с Лукасом Кранахом — любили темпераментных женщин. В этих емких заметках автор вписывает искусство в свою жизнь и свою жизнь в искусство. Петр Беленок — худой лысеющий хохол, Фрэнсис Бэкон — гениальный алкоголик. Эдвард Мунк творит «ДЕГЕНЕРАТивное искусство», Эди Уорхол подчиняет себе Америку, а индустрия туризма использует одинокого Ван Гога с целью наживы… Эдуард Лимонов проходит по Вене и Риму, Нью-Йорку и Антверпену и, конечно, по Москве. Воля случая или сама жизнь сталкивает его с великими живописцами и их работами. Автор учится понимать и чувствовать то, как они жили, как появился их неповторимый стиль, что вдохновляло художников, когда они писали свои знаменитые картины и ваяли статуи. Книга публикуется в авторской редакции.

Скука-с…

На первый взгляд, скука — чувство вполне безобидное. Хотя, наверное, следует сразу оговориться, что слово «чувство» — не совсем та дефиниция, которая в более-менее полной степени отражает смысл известнейшего явления. Ведь чувство есть хоть каким-то движением мыслей и эмоций homo sapiens, оно, чувство, скорее, состояние души и ума, присущее современному человеку. А скука — это полное отсутствие шевеления оных. И знакомо состояние сие, наверное, любому цивилизованному человеку. Однако только цивилизованному. Ведь в языках некоторых примитивных племен и народов, как утверждают лингвисты, такого слова вообще нет. Отсутствует напрочь. Но, кстати, как поговаривают, у древних греков, которых в примитивности упрекнуть весьма сложно, такого понятия тоже не было. Делом, видать, были заняты, некогда им было скучать. А может, воспитаны были по-другому?..

В этот ранний утренний час он шел по пустынной главной улице города, где прошла большая часть его жизни и где, вероятно, она закончится. Шаги его гулко отдавались в тишине, звук рикошетом от стен домов настигал его и он почти радовался ему. Башмаки его в порядке, не стоптаны, блестят, маленькие подковки не дают им асимметрично стираться и вот сейчас они как бы говорят, громко и суетливо, в соответствии с мелким шагом низкорослого человека. Они одобряют его привычку ежедневно ухаживать за обувью по вечерам, когда ее снимают, а не надевают утром. Скольких людей он учил этому в жизни и как мало кто усвоил эту простую истину! Как скверно воспитаны люди, как неряшливы они и расхлябаны, как аморальны и корыстны! Разве честному человеку кожаное пальто по карману? Не говоря уже о машине любой марки. Только две эти вещи — повод заподозрить владельца в коррупции. И что вы думаете? Начни уголовное дело — ниточка приведет куда надо. Вот и занялись бы, кому следует, этими самыми владельцами авто и кожаных пальто. Да некому, некому нацелить весь этот аппарат. И сам аппарат давно уже снял кожаные куртки и шинели, а все больше в заграничном. А на какие шиши, извините?

Новелла.

У сволочи разные обличия бывают…

На замусоренной и вытоптанной поляне стоял трухлявый пень. А сидела на пне Сволочь и плакала, — горючие слезы были, обидные… Да как не горевать? В небе солнышко безмятежное, птички поют невинные, муравьи прямо по ногам ползают — ничего не боятся. И перекинуться не в кого, кто в лесу кого сволочью назовет-окликнет? Превратиться-то, отозваться как и положено — и не в кого. Вот старые-то обличья выползают откуда ни возьмись, да все безобидные, скушные, еловые-пихтовые, да опенки на спине растут.

Я почувствовала, как Зямочка шевельнулся во мне. Толкнул кулачком и затих, затаился. Дикий, неистовый крик разрывает меня на части, хочет вырваться, оглушить. Я вижу, как кровь растекается по земле. Моя кровь. Нет! Не нужно смотреть вниз на свой палец под железным стволом автомата. Поднимаю голову, вижу удивленные глаза. Длинный рыжий солдат с разными ушами. Одно маленькое, второе большое. Если я не выдержу, если я закричу, он перестанет давить мой палец. Он поднимет ствол и выстрелит в Зямочку. Он убьет моего Зямочку. Моего Зямочку. Моего мальчика, которого я еще никогда не видела. «Не бойся, сынок! Не бойся! Я не закричу».

Это была корова, точно — корова. Кто же ещё-то? Я отчётливо представлял себе старый, патриархальный горийский пейзаж, стадо, погоняемое усталым пастухом, сперва, оставляя сразу несколько коров в каждой усадьбе, обходящее нижний город — там живёт местная элита, затем — поднимающееся в верхний, к босякам, к русским казармам, и тут уже коровы отделяются по одной, да и то не в каждый двор.

Вот одну из этих коров Самородок и увёл у зазевавшегося пастыря в пещерный город. Она, верно, мычала, хотела домой, доиться и спать, и спотыкалась на горных дорожках и оскальзывалась на мокрых камнях, а Самородок всё равно привёл её туда, и завёл в свою секретную долблёную пещеру.

Основанная на реальной истории семейная сага о том, как далеко можно зайти, чтобы защитить своих близких и во что может превратиться горе, если не обращать на него внимания.

Атлантик-Сити, 1934. Эстер и Джозеф Адлеры сдают свой дом отдыхающим, а сами переезжают в маленькую квартирку над своей пекарней, в которой воспитывались и их две дочери. Старшая, Фанни, переживает тяжелую беременность, а младшая, Флоренс, готовится переплыть Ла-Манш. В это же время в семье проживает Анна, таинственная эмигрантка из нацистской Германии. Несчастный случай, произошедший с Флоренс, втягивает Адлеров в паутину тайн и лжи – и члены семьи договариваются, что Флоренс… будет плавать вечно.

Победитель Национальной еврейской книжной премии в номинации «Дебют». Книга месяца на Amazon в июле 2020 года. В списке «Лучших книг 2020 года» USA Today.

«Бинленд превосходно удалось передать переживание утраты и жизни, начатой заново после потери любимого человека, где душераздирающие и трогательные события сменяют друг друга». – Publishers Weekly.

Морган Грант и ее шестнадцатилетняя дочь Клара больше всего на свете хотели бы, чтобы в их доме царили любовь и взаимопонимание. Достичь этого можно, если Морган наконец отпустит дочь от себя, перестанет контролировать и даст ей дышать полной грудью. Им все тяжелее находиться рядом, но Крис, отец Клары, помогает им в решении конфликтов. Пока однажды он не попадает в страшную аварию, которая переворачивает их мир с ног на голову. Сможет ли общее горе склеить их семью?