Сын убийцы

Эдуард Лимонов

Первый панк

Обыкновенные инциденты

"СиБиДжиБи" находится вблизи пересечения Блеекэр стрит и Бауэри стрит славной по всему миру улицы бродяг. Грязь и запустение царят на Бауэри, бегущей от Астор Плэйс к Канал стрит. Фасады нежилых домов с заколоченными окнами, подозрительные китайские склады и организации (рядом - за Канал стрит - Чайнатаун), бары, воняющие мочой и грязными человеческими телами, пара убежищ для бездомных - вот вам Бауэри. "СиБиДжиБи" - музыкальная дыра, узкий черный трамвай, с которым связана так или иначе карьера любой сколько-нибудь значительной группы новой волны и позднее панк-групп, оспаривает мировую славу у Бауэри. Черный трамвай неудобен, тесен, всякий вечер туда набивается во много раз большее количество человечьих туш, чем дыра способна вместить, однако владельцы упорно держатся за первоначальный имидж дыры и не желают ее расширять, хотя, по всей вероятности, могли бы. Вокруг достаточное количество пустующих зданий.

Эдуард Лимонов

Салат Нисуаз

Обыкновенные инциденты

Какого хуя они решили меня пригласить, я и по сей день не имею понятия. Однако, когда мне позвонила дама из организационного комитета и сообщила, что они меня приглашают, могу ли я приехать в Ниццу за четыре дня, вы думаете, я стал спрашивать, кто ей дал телефон и чем я заслужил такое доверие? Ошибаетесь. Я только спросил:

- Вы оплачиваете и алле-ретур авион и крышу над головой?

Эдуард Лимонов

Тонтон-Макут

Обыкновенные инциденты

Они подошли ко мне, когда я уже вывозил тележку за пределы таможенного зала. Двое, по-американски рыхлые и бесформенные. Два тюка с грязной одеждой. Белый и Черный. Черный развернул у меня перед носом бумажник. В таких бумажниках у них всегда бляха или удостоверение.

- US-customs*. Пройдите с нами!

Обычный таможенник, черный, худенький паренек, пропустил меня, лишь мельком заглянув в мою сумку.

Эдуард Лимонов

Дети коменданта

Обыкновенные инциденты

После войны ее отец был некоторое время военным комендантом Вены. Узнав о том, что путь всех эмигрантов из Советского Союза неизбежно лежит через Вену, седовласый экс-полковник, а ныне профессор, расчувствовался.

- Вена! Какой прекрасный город! Множество приятных воспоминаний связано у меня с этим городом. Меня очень любило местное население, особенно коммерсанты. Бывало, еду в трофейном "опеле" по городу, кланяются, снимают шляпы: "Гутен таг, герр коммендант!" Я очень дружил с бургомистром. Приятный был австриец!

Эдуард Лимонов

Полицейская история

Обыкновенные инциденты

Они нагнали меня, когда я уже не ожидал их. Расслабившись, миролюбиво вдыхая острый запах зимней ночи, я достиг пересечения бульвара имени маршала Сушэ с авеню имени художника Энгра. Я предвкушал длительное, но не неприятное путешествие через весь Париж к себе на улицу Архивов. Именно тогда они вдруг заквакали мерзким фольксвагеновским гудком. Двойной очередью: "Фаф-фаф! Фа-фа-фаф!", "Фаф-фаф! Фа-фа-фаф!" И не оглядываясь, я понял, что это они. Спрятаться было некуда. Мое белое пальто выдало меня им. И горели все фонари в месте впадения авеню Энгра в бульвар Сушэ.

Эдуард Лимонов

"Студент"

Обыкновенные инциденты

Мы познакомились на литературном вечере в Нью-Йорке. Вечер был устроен в пользу русского эмигрантского журнала, издающегося в Париже. Меня, самого скандального автора, пригласили, я догадываюсь, как приманку. Скучающий слуга мировой буржуазии, я в то время работал хаузкипером у мистера Стивена Грэя, я охотно явился, предвкушая ссору. К тому же мне хотелось отблагодарить, пусть только своим присутствием на благотворительном вечере, редакторов журнала, два раза поместивших мою чумную для эмигрантских публикаций прозу.

Эдуард Лимонов

Великая американская мечта

Обыкновенные инциденты

- Эдвард, - ласково начал Барни, обойдя меня, сидящего в кресле. - Я вижу, ты толковый парень. Я уверен, что ты сможешь сделать в нашей фирме прекрасную карьеру. Будешь хорошо работать, мы тебя продвинем. Ты сможешь стать менеджером в конце концов. Посмотри на меня...

Я посмотрел. Барни как Барни. Лысый. Усы. Живот. Брюки. Рубашка. Яркий галстук. 35 лет.

Эдуард Лимонов

Coca-Cola generation and unemployed leader*

Обыкновенные инциденты

Мы договорились встретиться с Рыжим у кладбища. Не решившись купить ни десять билетов метро за 26.50, ни один билет за четыре франка, я пришел к Симэтьер** дэ Пасси из Марэ пешком. Перестраховавшись, я пришел на полчаса раньше. Чтобы убить вpeмя - сидеть на скамье на асфальтовом квадрате против входа в симетьэр было холодно, - я зашел внутрь. Могилу-часовню девушки Башкирцевой ремонтировали. Позавидовав праху девушки Башкирцевой, лежавшему в самом центре Парижа, по соседству с фешенебельными кварталами, дорогими ресторанами и музеями, рядом с Эйфелевой башней, я вышел из кладбища и, прикрываясь от ветра воротником плаща посмотрел на часы. Оставалось еще десять минут. Я пересек авеню Поль Думэр, размышляя, тот ли это Думэр, изобретший знаменитые разрывные пули "дум-дум", искалечившие такое множество народу, или не тот? И вдруг вспомнил, что этого Думэра убил в 1932 году наш русский поэт Горгулов.

Роман «Это я – Эдичка» – история любви с откровенно-шокирующими сценами собрала огромное количество самых противоречивых отзывов. Из-за морально-этических соображений и использования ненормативной лексики книга не рекомендуется для чтения лицам, не достигшим 18-летнего возраста.

Воспоминания Эдуарда Лимонова.

Пёстрая, яркая, стройная интернациональная толпа, на которую Лимонов бросил быстрый и безжалостный взгляд. Лимонов не испытывает сострадания к своим мёртвым, он судит их, как живых, не давая им скидок. Не ждите тут почтения или преклонения. Автор ставил планку высоко, и те, кто не достигает должной высоты, осуждены сурово.

По-настоящему злобная книга.

В книге сохраняются особенности авторской орфографии и пунктуации.

Ответственность за аутентичность цитат несёт Эдуард Лимонов.

Возможно, этот роман является творческой вершиной Лимонова. В конспективной, почти афористичной форме здесь изложены его любимые идеи, опробованы самые смелые образы.

Эту книгу надо читать в метро, но при этом необходимо помнить: в удобную для чтения форму Лимонов вложил весьма радикальное содержание.

Лицам, не достигшим совершеннолетия, читать не рекомендуется!

«Палач» — один из самых известных романов Эдуарда Лимонова, принесший ему славу сильного и жесткого прозаика. Главный герой, польский эмигрант, попадает в 1970-е годы в США и становится профессиональным жиголо. Сам себя он называет палачом, хозяином богатых и сытых дам. По сути, это простая и печальная история об одиночестве и душевной пустоте, рассказанная безжалостно и откровенно. Читатель, ты держишь в руках не просто книгу, но первое во всем мире творение жанра. «Палач» был написан в Париже в 1982 году, во времена, когда еще писателей и книгоиздателей преследовали в судах за садо-мазохистские сюжеты, а я храбро сделал героем книги профессионального садиста. Книга не переиздавалась чуть ли не два десятилетия. Предлагаю вашему вниманию, читатели. Эдуард Лимонов Книга публикуется в авторской редакции, содержит ненормативную лексику.

Эдуард Лимонов, известный российский писатель, публицист и общественный деятель, в своей книге показывает итоги деятельности В. Путина на посту президента России. Автор подробно останавливается на всех значимых событиях этого периода («Курск», Чечня, «Норд-Ост», Беслан и т.д.) и анализирует образ действий Путина в каждом из этих случаев. По мнению Э. Лимонова, каждый раз у президента была более чем странная реакция на происходящее, а шаги, которые им предпринимались, наносили ощутимый вред Российской Федерации.

Несмотря на то, что книга Э. Лимонова содержит множество фактов, цифр, имен, она отличается хорошим стилем изложения и читается на одном дыхании.

Книга написана в тюрьме, в первые дни пребывания в следственном изоляторе `Лефортово`, я, помню, ходил по камере часами и повторял себе, дабы укрепить свой дух, имена Великих узников: Достоевский, Сад, Жан Жене, Сервантес, Достоевский, Сад… Звучали эти мои заклинания молитвой, так я повторял ежедневно, а по прошествии нескольких дней стал писать эту книгу… Это бедные записки. От них пахнет парашей и тюремным ватником, который я подкладываю себе под задницу, приходя писать в камеру №25… Бедные, потому что справочной литературы или хотя бы энциклопедического словаря, чтобы уточнить даты, у меня нет. Синий обшарпанный дубок - столик размером 30x60, два блокнота на нем, три ручки - вот вся бухгалтерия и библиотека.

Что связывает автора этой книги и великих живописцев прошлого? Оказывается, не так уж мало: с Врубелем они лежали в одной психиатрической больнице; с Фрэнсисом Бэконом — одинаково смотрели на изуродованный мир; с Лукасом Кранахом — любили темпераментных женщин. В этих емких заметках автор вписывает искусство в свою жизнь и свою жизнь в искусство. Петр Беленок — худой лысеющий хохол, Фрэнсис Бэкон — гениальный алкоголик. Эдвард Мунк творит «ДЕГЕНЕРАТивное искусство», Эди Уорхол подчиняет себе Америку, а индустрия туризма использует одинокого Ван Гога с целью наживы… Эдуард Лимонов проходит по Вене и Риму, Нью-Йорку и Антверпену и, конечно, по Москве. Воля случая или сама жизнь сталкивает его с великими живописцами и их работами. Автор учится понимать и чувствовать то, как они жили, как появился их неповторимый стиль, что вдохновляло художников, когда они писали свои знаменитые картины и ваяли статуи. Книга публикуется в авторской редакции.

Новый роман Эдуарда Лимонова посвящен жизни писателя в Москве сразу после выхода из тюрьмы. Легендарная квартира на Нижней Сыромятнической улице, в которой в разное время жили многие деятели русской культуры, приютила писателя больше чем на два года. Именно поэтому этот период своей беспокойной, полной приключений жизни автор назвал «В Сырах» — по неофициальному названию загадочного и как будто выпавшего из времени района в самом центре Москвы.

Роман печатается в авторской редакции.

Ч. Ледницкий

В гамаке

Очеpедной yик-энд Кpис собиpался пpовести за гоpодом. Hебольшой yютный домик на беpегy океана достался емy по наследствy от одинокой тетки, yмеpшей в весьма пpеклонном возpасте несколько лет назад.

Кpис отпpавился в пyть в пятницy после обеда. Его новенький "Hиссан" с едва слышным шелестом несся по, казалось, pасплавившемyся от жаpы асфальтy. Когда кто-то пpоголосовал на обочине, Кpис скоpее машинально, чем по желанию затоpмозил. Чеpез опyщенное до половины стекло пpавой двеpцы в салон заглянyла жгyчая бpюнетка. Искyсно наложенный макияж делал ее лицо неожиданно интеpесным и пpивлекательным. Кpис с yдовольствием взял попyтчицy. Легкая болтовня скpашивала монотонность доpоги. Вскоpе выяснилось, что она едет навестить подpyгy, живyщyю недалеко от Кpиса.

Елена Некрасова

Лунный свет

Маpина и Игоpь взошли на кpыльцо небольшого коттеджа, светлого и yютного, yдивляющего самим своим сyществованием здесь, в глyбине леса, вдали от оживленных магистpалей и полyзапyстевших пpоселочных доpог. Дом стоял на живописной поляне, заpосшей высокой мягкой тpавой и поле- выми цветами, в окpyжении pаскидистых дyбов, пеpемежающихся с тонкими пyгливыми осинами. Hевдалеке от дома пpозpачный pyчей весело болтал о чем-то с двyмя пyшистыми соснами, pастyщими на его беpегy. Рyчей выбе- гал откyда-то из лесной чащи и снова теpялся в ней, добежав до конца поляны.

Анатолий Пельсин

Моя мартышка

Она сидит напротив меня, и покачивает пустым бокалом, который держит в веснушчатой руке. У нее полно этих рыжих дерзких пятнышек, которые живут в самых неожиданных местах. Она странно вздыхает. Ей тяжело. Вот уже два часа, как я пичкаю ее водкой с грейпфрутом, и желудок у нее, наверное, отяжелел до невозможности.

Больше мне кормить ее нечем - в моем холодильнике пусто. Есть еще йогурт и половинка черствой булки, но мне стыдно ей предлагать эту унылую снедь. Впрочем, она не просит.

А.ПРАНКЕР

КОЗЕЛ

В дверь позвонили. Кидсон нехотя отложил журнал, отодвинул в сторону столик со свежей почтой и покачал головой.

- Кто бы это мог быть? Знакомые обычно звонят по телефону...

Большое мягкое кресло скрипнуло кожей и отпустило его. Спустившись в прихожую, он одернул купальный халат и открыл дверь. Брови его чуть вопросительно приподнялись.

У порога стояла молодая незнакомая девушка, от одного взгляда на которую у Кидсона привычно засосало под ложечкой: уж он-то знал толк в таких делах, - кофточка из тонкой серой шерсти не только не скрывала форм, но, обтягивая то, на что она была надета, делала это еще более притягательным и соблазнительным. Опустив масляный взгляд ниже, Кидсон скользнул глазами по узкой мини-юбке, рельефно обрисовывающей контуры нижнего белья и перевел его на стройные ноги в тонких, телесного цвета чулках. Сглотнув поднявшийся в горле комок, Кидсон поднял глаза. Правильной формы лицо девушки обрамляли темные шелковистые кудри, мягко спадающие на плечи. Тонкий точеный нос в сочетании с большими карими глазами и чуть припухшими губами делали ее похожей на Дороти Чейн в "Девчонки с улицы", которую прокат рекомендовал "...исключительно для поднятия формы перед ночными забавами". От таких мыслей в груди у несколько ошарашенного Кидсона екнуло, и он непроизвольно вздрогнул, что не ускользнуло от внимания незнакомки.

самарар хасин виака

ВЕТКИ ПЕРСИКА

три трактата о любви

Содержание

Надписи ................................ 4 Трактат второй ................................ 5 Соединение. Парачхеда (определения) ............ 5 Разделения ................................ 5 Движения ................................ 5 Учение о движениях телом........................ 6 Учение о ласках ................................ 6 Движения женщины................................ 7 Положения ................................ 7 Простой вид ................................ 8 Мягкий вид ................................ 8 Жесткий вид ................................ 9 Разделения. ................................ 12 Правила ................................ 12

Марлен Шалап-Талап

Давай, давай!

(Из цикла "После нечаянной любви")

Я села к нему в машину, как в такси. Сразу отметила про себя, что молодой человек не "кастрюлит" - у извозчиков не бывает искусственного загара, супермодной стрижки и натуральных рубинов столь редкой огранки...

Ехать мне надо было с Мельникова на Троещину. Я опаздывала. А расслабленный бес за рулем Форда подобрал меня просто так. Но бывает в этой жизни хоть что-нибудь "просто так"?

Миха Скелет

""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""

Краткое содержание для нерадивых студентов, которым

лень читать этот рассказ, а сдавать надо:

Очень большая дырка ануса. Чувак сосет кал!

(Скелет писал его почти год с большими перерывами.) """"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""

..Я познакомился с Улей возле киноафиши. На дворе стоял запоздавший апрель. Запоздавший потому, что только сейчас потоки грязной воды, побуждаемые к безудержному бегу теплым солнышком, устремились к водостокам, кустики огурчено-зеленой травы прораст али сквозь пучки осеннего перегноя и дамы наконец одели короткие юбки. Пришла весна. Молодежь, наиболее сознательнуую часть которой касалась особая пора приближающегося лета - экзаменационная пора, слонялась по пробуждающемуся после зимней спячки городу и поисках свежих идей и радостного аромата расцветающих почек.

Оскар Уайльд – блестящий собеседник, писатель, драматург. И человек, сделавший гомосексуализм своим жизненным кредо. Судьба сурово обошлась со своим баловнем…