Сын стихий

Тысячи лет Стражи Срединных Миров охраняют покой и порядок. Лучшие маги и войны день за днем, ценой собственных жизней отражают нашествия тварей Света и Тьмы. Но время не стоит на месте. Поверженные некогда владыки светлых и темных миров снова заставляют вспомнить о себе. Все чаще и чаще в Срединные пределы проникают могущественные архидемоны и архангелы. Что ожидает Стражей впереди? Как связан с пророчеством Серого Патриарха простой парень из мира под странным названием Земля, встретивший в один прекрасный день на своем пути демона-воина, идущего по пути возвышения?

"Литуан, как же ты прекрасен! Не зря говориться в том прежнем мире: "В гостях хорошо, а дома лучше!", ох не зря. Да, прав был великий русский народ, истинно прав"…

Две вольные птицы неслись над беспредельными просторами Литуана, их крылья мягко опирались на податливый воздух, такой родной, пропитанный первозданной, стихийной энергией воздух. Внизу простирались величественные пики Урунского Хребта, рассекающего единственный материк Литуана — Кирем, на две неравные части. Это великое горное плато расположилось от северного до южного полюса материка, и было единственной, но по истине огромной вотчиной народа гномов, могучих воинов и невиданных мастеров. Не чурались они и силы. Боги наделили их сильнейшей врожденной способностью к магии стихии Земли. Гномьи короли, по слухам, превосходили в управлении Землей даже могущественных лордов-властителей, лишь Тудор, посвященный также этой стихии, не уступал им.

Он чахнет над златом не одно столетие, но еще ни разу угроза его богатству не подступала так близко.

Существует тема, на которую писатели говорить не любят. А именно – откуда же все-таки берутся идеи и сюжеты? Обычно либо отбрехиваются, что просто выдумывают все сами, либо начинают кивать о некоем вдохновении, приходящем свыше.

Но истина состоит в том, что ни один писатель вообще ничего не пишет сам. Тут работают совсем другие существа. Например, мне часть книг продиктовал жуткий тип в желтой маске, часть намурлыкал котенок с золотой цепочкой на шее, а рассказы, вошедшие в этот сборник, сочинил маленький зеленый гоблин, живущий в моем правом ботинке. Он часто что-нибудь такое выдумывает – а я внимательно слушаю и записываю. В левом ботинке у меня тоже живет гоблин – но его я не слушаю. Он такую чушь городит…

Идет по путям-дорогам лютнист Петер Сьлядек, раз за разом обреченный внимать случайным исповедям: пытаются переиграть судьбу разбойник, ученик мага и наивная девица, кружатся в безумном хороводе монах и судья, джинн назначает себя совестью ушлого купца, сын учителя фехтования путает слово и шпагу, железная рука рыцаря-колдуна ползет ночью в замковую часовню, несет ужас солдатам-наемникам неуловимый Аника-воин, и, наконец, игрок в сером предлагает Петеру сыграть в последнюю игру.

Великий дар – умение слушать.

Тяжкий крест – талант и дорога.

Идет по путям-дорогам лютнист Петер Сьлядек, раз за разом обреченный внимать случайным исповедям: пытаются переиграть судьбу разбойник, ученик мага и наивная девица, кружатся в безумном хороводе монах и судья, джинн назначает себя совестью ушлого купца, сын учителя фехтования путает слово и шпагу, железная рука рыцаря-колдуна ползет ночью в замковую часовню, несет ужас солдатам-наемникам неуловимый Аника-воин, и, наконец, игрок в сером предлагает Петеру сыграть в последнюю игру.

Великий дар – умение слушать.

Тяжкий крест – талант и дорога.

Всякая мелочь в этом мире подчиняется своим законам. И даже природа живет по ним. А уж человеку, пусть и человеку одаренному, тем более приходится покориться такому устройству мира. Но маги…сколько их среди нас? Когда-то были ведьмы и колдуны, а так же инквизиция, контролировавшая их популяцию. Но магии не было. Чуть позже было возрождение, инквизиция вымерла, равно как и ведьмы с колдунами. В новом времени, потомки тех великих чернокнижников решили раскрыть свое тайное искусство во множестве книг, и лишь после этого появились маги — различные, как оттенки на закатном небе, их могущество — почти без границ. Но и у них есть свои законы. Пришло новое поколение, вооруженное физикой, математическим анализом, рациональным мышлением и… магией.

Впервые на русском языке новый роман знаменитой серии «DragonLance», повествующий о приключениях злейших соперниц Лораны и Китиары, которые сражаются за сердце Таниса Полуэльфа!

Мечтая покорить Соламнию, император Ариакас отправляет Китиару за магическим артефактом, Оком Дракона. Но коварная судьба сталкивает Темную Госпожу с ненавистной Лораной, которая вместе с верными друзьями Стурмом, Флинтом и Тассельхофом тоже решилась на рискованное путешествие. Жизнь Китиары висит на волоске; чтобы спастись и доказать свою преданность Богине Такхизис, Темная Госпожа клянется привести под ее знамена легендарного Рыцаря Смерти.

Галлия, времена славных королей, могучих магов и великих героев. Как раз об одном из таких героев, Ниале Длинноруком, здесь и повествуется. О герое, вышедшему на битву с армиями Королевы Моря, о его краткой юности и великой доблести, о любви и предательстве, о разуме и хитрости, а главное – об извечной борьбе бобра с ослом:) Смесь классического приключенческого фэнтези с пародией на него же.

Ульрих фон Дюренбрехт не считал себя героем, которые лезут на рожон, лишь бы не потерять лицо, лишь бы не отступить. В детстве он не раз и не два слышал сказания о таких героях, истинных рыцарях без страха и упрека, слышал – и как всякий мальчишка, мечтал стать похожим на Артура, Ланселота, Тристрама, Гавейна или Персиваля.

Однако мечты мечтами, а жизнь жизнью.

Рыцарское посвящение Ульрих принял прямо на поле боя, более сорока лет назад, когда из старого Союза Четырех Королевств создавалась Новая Империя, однако далеко не все в королевствах желали создания таковой – и поскольку действовать медленным мирным путем Карл, король франков, посчитал нецелесообразным, началась война. Великая война, она же война Магнуса – Magna bellum. Возможно, потом, лет через сто, эту войну тоже сочтут битвой великих героев, достойную цикла эпических баллад вроде «Преданий Логрии», но для Ульриха это была именно война. Долгая, тяжелая, часто кровавая, местами весьма и весьма неприглядная. И рыцарь ты или не рыцарь, на поле боя значило мало. Значило – риттер ты или кнехт, значило – ветеран ты или вчерашний сопляк, значило – чего ты вообще стоишь в этой сволочной жизни. А есть ли у тебя золотые шпоры да пояс, разберемся потом. Когда придет черед делить трофеи. Да и то, касалось сие в основном очередности, права выбора добычи, но не размера положенной доли. Старый закон наемников, закон о разделе ратной добычи, четырнадцатилетний Ульрих узнал на месте и усвоил сразу. Он вообще был парнишкой понятливым. Непонятливых наказали, всыпав горячих и лишив доли; особливо же непонятливых на рассвете закопали вместе с погибшими собственно в бою. Вот тогда-то Ульрих и перестал стремиться в герои. Возможно, живая собака хуже мертвого льва, но нет никакой гарантии, что мертвеца сочтут львом, а не собакой.