Стихи и песни

Набат и пламень. Гул площади и шепот любви. Портреты чужих судеб и крик сердца. Яркое знамя на гробе мертвого века – и живые голоса, прорезающие золотом, суриком, киноварью толщу мрака всесильного времени.

Четыре стены незримого храма. Шестнадцать фресок, многофигурных композиций. Елена Крюкова – мастер стихотворной фрески. Она не боится крупной формы, слепящих контрастов, чистых красок.

Внутри выстроенного ею словесного собора звучит музыка. Ее не спутать ни с чем.

Перед нами работа художника – одного из немногих в современной русской литературе, кто осмелился бросить вызов изменчивой моде силой и вечностью мощного образа. 

Прозаседавшиеся. Впервые — газ. «Известия ВЦИК», М., 1922, 5 марта (под общим заголовком «Наш быт»). Печатается по тексту первой публикации.

Высокую оценку этому стихотворению дал В. И. Ленин. В речи «О международном и внутреннем положении Советской республики» на заседании коммунистической фракции Всероссийского съезда металлистов 6 марта 1922 года В. И. Ленин сказал:

«Вчера я случайно прочитал в «Известиях» стихотворение Маяковского на политическую тему. Я не принадлежу к поклонникам его поэтического таланта, хотя вполне признаю свою некомпетентность в этой области. Но давно я не испытывал такого удовольствия, с точки зрения политической и административной. В своем стихотворении он вдрызг высмеивает заседания и издевается над коммунистами, что они все заседают и перезаседают. Не знаю, как насчет поэзии, а насчет политики ручаюсь, что это совершенно правильно. Мы, действительно, находимся в положении людей, и надо сказать, что положение это очень глупое, которые все заседают, составляют комиссии, составляют планы — до бесконечности. Был такой тип русской жизни — Обломов. Он все лежал на кровати и составлял планы. С тех пор прошло много времени. Россия проделала три революции, а все же Обломовы остались, так как Обломов был не только помещик, а и крестьянин, и не только крестьянин, а и интеллигент, и не только интеллигент, а и рабочий и коммунист. Достаточно посмотреть на нас, как мы заседаем, как мы работаем в комиссиях, чтобы сказать, что старый Обломов остался и надо его долго мыть, чистить, трепать и драть, чтобы какой-нибудь толк вышел…

[.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .]

Владимир Высоцкий считал литературный труд главным делом своей жизни: «…песни требуют колоссальной отделки и шлифовки…», они для поэта – «…никакое не хобби, нет!», однако при жизни стихотворения и песни Высоцкого не были печатными, несмотря на то что в них изначально заложен эталон подлинных человеческих отношений, настоящих чувств, истинной любви к своей стране, четкое осознание нравственных границ. Ирония Высоцкого, неумение подстраиваться под общее мнение, способность увидеть мир глазами людей из самых разных социальных слоев, особенная созидательная наполненность его творчества делают стихотворения и песни поэта живыми, востребованными и в настоящее время. Ведь в них говорится о главном: о любви к своей земле, к женщине, о дружбе.

Леа Гольдберг родилась в 1911 году в Кенигсберге (ныне Калининград). Раннее детство провела в России. В семилетнем возрасте переехала с семьей в Ковно, где училась в ивритской гимназии. В 1926 году Гольдберг впервые опубликовала свои стихи (газета «Хед Лита»), а в 1928 поступила в университет. С 1931 года слушала лекции по семитским языкам и философии в Берлинском университете, в 1932–33 годах — в Боннском университете, который окончила со степенью доктора философии и в 1935 году уехала в Израиль. Жила главным образом в Тель-Авиве. Примкнула к литературной группе модернистов «Яхдав», которую возглавлял А Шлёнский, оказавший Гольдберг помощь в подготовке к изданию первого сборника ее стихов «Таб‘от ашан» («Кольца дыма», 1935). В 1938–39 годах стихотворения Гольдберг печатались в еженедельнике этой группы «Турим», основанном Шлёнским.

Просто сборник стихотворений под настроение

Просто сборник стихотворений под настроение

Просто сборник стихотворений под настроение