Станочники

Станочники

Владимир Галактионович Короленко

Станочники

От Титаринской станции нам пришлось ехать на лодке.

Ямщик, которому довелось в очередь везти нас, оказался бедняком, у которого было только две лошади, а нас было трое. Он предложил нам ехать в лодке на гребях. Мы согласились, не подумав о том, что значит идти на гребях верст тридцать вверх по Лене.

Только мы успели оттолкнуться от берега, на одну из лодок, стоявших рядом на отмели, вбежала девушка и передала старику узелок.

Другие книги автора Владимир Галактионович Короленко

Во второй том вошли повести и рассказы: «В дурном обществе», «Лес шумит», «Слепой музыкант», «Сказание о Флоре, Агриппе и Менахеме, сыне Иегуды», «Ночью», «Судный день», «Тени», «Парадокс», «Необходимость», «Мгновение», «Братья Мендель».

Подготовка текста и примечания С. В. Короленко и Н. В. Короленко-Ляхович. Критико-биографический очерк «Владимир Галактионович Короленко» А. Котова.

В. Г. Короленко. Собрание сочинений в десяти томах. Том 2. Повести и рассказы. Государственное издательство художественной литературы. Москва. 1954.

В книгу вошли известные произведения замечательного русского писателя В. Г. Короленко: повести «Дети подземелья» и «Слепой музыкант», рассказы «Сон Макара», «Река играет», очерки «Чудная» и «Мгновение».

Совестью эпохи называли современники Владимира Галактионовича Короленко (1853–1921). Яркий, самобытный талант рассказчика, искусно владевшего живописным словом, сочетался в нем с публицистическим даром и неутомимой общественной деятельностью. В книгу вошли наиболее известные повести, рассказы и очерки писателя.

В.Г.КОРОЛЕНКО

ПАРАДОКС

Очерк

Подготовка текста и примечания: С.Л.КОРОЛЕНКО и Н.В.КОРОЛЕНКО-ЛЯХОВИЧ

I

Для чего собственно создан человек, об этом мы с братом получили некоторое понятие довольно рано. Мне, если не ошибаюсь, было лет десять, брату около восьми. Сведение это было преподано нам в виде краткого афоризма, или, по обстоятельствам, его сопровождавшим, скорее парадокса. Итак, кроме назначения жизни, мы одновременно обогатили свой лексикон этими двумя греческими словами.

Владимир Галактионович Короленко

Огоньки

Как-то давно, темным осенним вечером, случилось мне плыть по угрюмой сибирской реке. Вдруг на повороте реки, впереди, под темными горами мелькнул огонек.

Мелькнул ярко, сильно, совсем близко...

- Ну, слава богу! - сказал я с радостью, - близко ночлег!

Гребец повернулся, посмотрел через плечо на огонь и опять апатично налег на весла.

- Далече!

Я не поверил: огонек так и стоял, выступая вперед из неопределенной тьмы. Но гребец был прав: оказалось, действительно, далеко.

В.Г.КОРОЛЕНКО

МГНОВЕНИЕ

Очерк

Подготовка текста и примечания: С.Л.КОРОЛЕНКО и Н.В.КОРОЛЕНКО-ЛЯХОВИЧ

I

- Будет буря, товарищ.

- Да, капрал, будет сильная буря. Я хорошо знаю этот восточный ветер. Ночь на море будет очень беспокойная.

- Святой Иосиф пусть хранит наших моряков. Рыбаки успели все убраться...

- Однако посмотрите: вон там, кажется, я видел парус.

- Нет, это мелькнуло крыло птицы. От ветра можешь скрыться за зубцами стены... Прощай. Смена через два часа...

Владимир Галактионович Короленко

Последний луч

I

Нюйский станок расположен на небольшой полянке, на берегу Лены. Несколько убогих избушек задами прижимаются к отвесным скалам, как бы пятясь от сердитой реки. Лена в этом месте узка, необыкновенно быстра и очень угрюма. Подошвы гор противоположного берега стоят в воде, и здесь больше, чем где-либо, Лена заслуживает свое название "Проклятой щели". Действительно, это как будто гигантская трещина, по дну которой клубится темная река, обставленная угрюмыми скалами, обрывами, ущельями. В ней надолго останавливаются туманы, стоит холодная сырость и почти непрерывные сумерки. Население этого станка даже среди остальных приленских жителей поражает своею вялостью, худосочием и безнадежной апатией. Унылый гул лиственниц на горных хребтах составляет вечный аккомпанемент к этому печальному существованию...

Рассказ написан в 1894–1895 годах, напечатан в первых четырех книгах журнала «Русское богатство» за 1895 год. Для первого отдельного издания, вышедшего в 1902 году, Короленко подверг рассказ значительной переработке: был дописан ряд эпизодов, введены новые персонажи, в том числе Нилов, осуществлена большая стилистическая правка; объем произведения увеличился почти вдвое. Материалом для рассказа послужили впечатления и наблюдения писателя, связанные с его поездкой летом 1893 года в Америку, на всемирную выставку в Чикаго. Подробные записи этого путешествия опубликованы во II томе «Дневника» В. Г. Короленко (Госиздат Украины, 1926 год).

Короленко показал в рассказе характерные черты американской «демократии», основанной на подкупе и мошенничестве, поощряемой правящими классами издевательство полиции над трудящимися, продажность американской печати, трагическую судьбу простого человека, думающего найти счастье в «свободной стране», а нашедшего его в петле самоубийцы. «Рвут друг другу горла — вот и свобода…» — эти слова одного из персонажей рассказа как нельзя лучше рисуют существо американского образа жизни, представшего перед глазами писателя. «Плохо русскому человеку на чужбине и, пожалуй, хуже всего в Америке, — писал Короленко о своих американских впечатлениях Э. Л. Улановской: — …там русский человек тоскует больше, где бы то ни было, в том числе и такой русский человек, который знавал Якутскую область».

Популярные книги в жанре Русская классическая проза

Николай Эдуардович Гейнце, автор целой библиотеки исторической остросюжетной беллетристики, был известен всей читающей дореволюционной России. В своих романах, обращены они к личностям государей или «простых смертных», попавших в их силовое поле, он ищет тот государственный стержень, который позволяет человеку оставаться Человеком в любых обстоятельствах.  СОДЕРЖАНИЕ:  ♦ СЦЕНЫ ИЗ ПЕТЕРБУРГСКОЙ ЖИЗНИ • Торжество добродетели. • Современные сестрицы. • Дорогая шляпа. • Чековая книжка. • Выигрышный билет. • Этажом ошибся. • Вечный жених. • От Москвы до Петербурга. ♦ МЕЛКИЕ РАССКАЗЫ • Бессилие искусства. • Исповедь. • В цирке. • Портрет. • Петербургская субретка. • Первая подлость.

Роман «Железный доктор» открывает в серии «Polaris» впервые издающееся собрание сочинений А. О. Эльснера (1856 — после 1916), забытого прозаика, поэта, драматурга и автора фантастических и оккультных романов. «Железный доктор» — вероятно, первый в русской литературе роман о серийном убийце. Это неоготический роман ужасов, полный страстей, видений и трупов. Героя книги, модного доктора Кандинского, сегодня назвали бы классическим социопатом. Себя и свой холодный скептический разум Кандинский ставит превыше всего человечества, не верит ни в добро, ни в зло, воспринимает людей как биологические «машины» и жестоко расправляется с пациентами, видя в этом способ избавить мир от бессмысленных страданий.

Шелков и сердился, и смеялся, и убеждал – ничто не помогало. Актриса Моретти, поддерживаемая своей подругой Сонечкой, упорно долбила одно и то же.

– Никогда не поверим, – пищала Сонечка.

– Чтобы вы, такой испорченный человек, да вдруг не пробовали кокаину!

– Да честное же слово! Клянусь вам! Никогда!

– Сам клянется, а у самого глаза смеются!

– Слушайте, Шелков, – решительно запищала Сонечка и даже взяла Шелкова за рукав. – Слушайте – мы все равно отсюда не уйдем, пока вы не дадите нам понюхать кокаину.

Сборник небольших рассказов М. Корелли, написанных в Викторианскую эпоху, в которых писательница затрагивает вечные темы добра и зла, любви и ненависти, а также освещает проблему упадка социальной нравственности. В оригинале рассказы публиковались в Англии, в сборнике «Cameos» (1919 г.).

В литературу русский писатель — прозаик и поэт, фольклорист — Михаил Дмитриевич Чулков (1744–1792) вошел как автор сборника литературных и бытовых повестей «Пересмешник, или Славенские сказки» и романа «Пригожая повариха, или Похождение развратной женщины». Обращаясь к авантюрно-бытовому роману, писатель придает повествованию колорит исторического предания. В «Пригожей поварихе…» Чулков создает русский вариант плутовского романа: в центре его судьба женщины из народа — солдатской вдовы. Сюжетом «Сказки о рождении тафтяной мушки» являются похождения «студента» Неоха («неунывающего») в древнем Новгороде и других княжествах древних славян. Произведения Чулкова отличаются живой интригой, быстрым развитием сюжета, легким сказовым стилем повествования, — благодаря этому они не потеряли своей занимательности для читателя.

Александра Осиповна Ишимова (1804–1881) – русская детская писательница, переводчица, педагог. За основу будущей исторической книги «История России в рассказах для детей» (1836) была взята «История» Карамзина, которую А.О. Ишимова перечитала несколько раз. Известно, что над своей книгой писательница работала шесть лет. Написанная для детей, «История» А. Ишимовой интересна и взрослому читателю: в ней собрана обширная информация о тысячелетней истории Отечества. За свой исторический труд писательница получила почётную Демидовскую премию Российской академии наук.

Кроме работы над книгой, А.О. Ишимова преподавала, переводила с английского, а также занималась издательской деятельностью. С 1841 по 1862 год писательница издавала детский журнал «Звёздочка».

О творчестве А.О. Ишимовой высоко отзывались В.А. Жуковский, А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь и другие великие писатели.

Известный русский критик В.Г. Белинский так оценивал творчество писательницы: «История» госпожи Ишимовой – важное приобретение для русской литературы: так богато сочинение её другими достоинствами, между которыми первое место занимает превосходный рассказ и прекрасный язык, обличающие руку твердую, опытность литературную, основательное изучение предмета, неутомимое трудолюбие».

«Андалузские легенды» — захватывающая книга русского писателя Евгения Андреевича Салиаса (1840–1908). Фантастический сборник автора включает рассказы «Три пряхи», «Оборотни», «Дубинка дяди Хозара» и «Чудотворная пальма». В число других произведений Е. А. Салиаса входят «Еврейка», «Сенатский секретарь», «Манжажа», «Экзотики», «Француз», «Фрейлина императрицы», «Машкерад» и «Филозоф». Всероссийскую славу Евгению Андреевичу Салиасу принесли авантюрные сюжеты, где единственную конкуренцию прозаику составлял Александр Дюма.

На окраине большого губернского города, в переулке, среди ветхих сереньких домиков, неказистых и неопрятных, выделялся один очень пригожий и миловидный. Весь домик казался новеньким с иголочки, а он уже существовал лет тридцать. Внутри все комнаты, пять-шесть, тоже отличались опрятностью. За домом был просторный, чистый двор и небольшой садик с клумбами цветов посередке и с зелеными скамеечками. Повсюду виден был хозяин, деятельная рука и заботливое око.

Оставить отзыв
Еще несколько интересных книг

Владимир Галактионович Короленко

Таланты

- Талант, талант... Что такое в самом деле талант?.. Вот вы, господин артист, можете нам это объяснить?

- Да, да... Ну вот, Илья Андреевич, - объясните в самом деле... лениво поддержал другой собеседник...

- Гм, - отозвался Илья Андреевич, откашливаясь и наливая чай из полуостывшего самовара... - Слово латинское... А смысл глубокий... У нас, скажу вам, в труппе, из-за этого слова раз большая потасовка вышла.

В.Г.КОРОЛЕНКО

ТЕНИ

Фантазия

Подготовка текста и примечания: С.Л.КОРОЛЕНКО и Н.В.КОРОЛЕНКО-ЛЯХОВИЧ

I

Это было месяц и два дня спустя после того, как, при громких криках афинского народа, судьи постановили смертный приговор философу Сократу за то, что он разрушал веру в богов. Он был для Афин то же, что овод для коня. Овод жалит коня, чтоб он не заснул и бодро шел своею дорогой. Философ говорил афинскому народу:

Владимир Короленко

Убивец

I. Бакланы

Когда я на почтовой тройке подъехал к перевозу, уже вечерело. Свежий, резкий ветер рябил поверхность широкой реки и плескал в обрывистый берег крутым прибоем. Заслышав еще издали почтовый колокольчик, перевозчики остановили "плашкот" и дождались нас. Затормозили колеса, спустили телегу, отвязали "чалки". Волны ударили в дощатые бока плашкота, рулевой круто повернул колесо, и берег стал тихо удаляться от нас, точно отбрасываемый ударявшею в него зыбью.

Был знойный летний день 1892 года. В высокой синева тянулись причудливые клочья рыхлого белого тумана. В зените они неизменно замедляли ход и тихо таяли, как бы умирая от знойной истомы в раскаленном воздухе. Между тем кругом над чертой горизонта толпились, громоздясь друг на друга, кудрявые облака, а кое-где пали как будто синие полосы отдаленных дождей. Но они стояли недолго, сквозили, исчезали, чтобы пасть где-нибудь в другом месте и так же быстро исчезнуть…