События и люди

Рахель

     Вглядываясь в эти, нетипичные по нынешним временам, лица женщин, полные напряженной созерцательности, духовного томления, вы непременно сделаете вывод: они одной крови. До сходства черт. До взгляда, обращенного к звездам и  в глубину своей души. На них поэтесса Рахель Блювштейн и Рахиль – библейская легенда, одна из четырех праматерей израильских.

 Занесенная судьбой на вятскую землю, поэтесса Рахель всю жизнь стремилась к своим истокам, к земле обетованной в поисках силы и источника творчества. Путешествие духа не обошлось без жертв. «Ты – царь, живи один», - вразумлял Пушкин поэтов, поняв эту непреложную дань таланта. Она не имела семьи, детей, своего угла, страдала туберкулезом. Ее жизнь, повторяя судьбу больших поэтов, стала яркой короткой вспышкой в российской революционной сумятице, отечественной и гражданской войне и израильском строительстве. Лишь перед смертью она была обласкана любовью соотечественников, которые называли ее просто Рахель.  Эта простота дорогого стоит. Круг замкнулся: нареченная именем праматери, она слилась с ней воедино в памяти потомков.

«Иных видишь сидящими, едящими или большей частью лежащими, а Гусик напоминал неугомонную птицу, вроде стрижа, который, кажется, только и делает, что носится над землей.

Ранней весной в середине шестидесятых он влек меня от Красных Ворот на Абельмановку. Точно было солнце и капель…»

Статья, посвященная жизни и деятельности Константина Ивановича Журавлева - палеонтолога, геолога, краеведа и археолога.

Когда я ехал за границу, знакомые пионеры наказали мне:

— Езжай-то ты езжай, товарищ Маяковский, но когда приедешь, все про ихних пионеров расскажи.

Поехал я сначала в Чехословакию. Приехал в столицу, в Прагу, и сейчас же у товарищей спрашиваю:

— Покажите мне, где у вас тут пионеры.

Товарищи отвечают:

— Их и искать не надо, они сами вечером на вашу лекцию придут.

Вечером я читал в народном доме лекцию и свои стихи. Народу пришло много — больше тысячи. Между взрослыми — и детей пионерского возраста достаточное количество.

Первое литературное впечатление на польской территории. Таможенный осмотр. Все книги отбирают. Я обращаюсь к какому-то высшему полицейскому таможенному чину.

— Прошу вернуть мне книги. Тем более что только мои сочинения…

Чин любезен и радостен.

— Вы сами написали? Значит, вы сами писатель?

Киваю скромно и утвердительно. Чин вежливо возвращает книги обратно. Вчитывается в мою фамилию.

— Маяковский… Такого не знаю. А вы Малашкина знаете? Он старый или молодой? Я прочел его книгу «Луна с правой стороны». Очень, чрезвычайно интересная книга… Он у вас тоже известный?

Сейчас я проехал Польшей, Чехословакией, Германией, Францией. Богатые этих стран чрезвычайно различны: поляк — худ, щеголеват, старается притвориться парижанином; немец — толст и безвкусен; чех — смахивает на нашего спеца; француз — скромен и прост, ни по костюму, ни по объему его живота не узнаешь о количестве его франков.

Вид работающего пролетария одинаков: одни и те же синие блузы и на чешском металлисте, и на железнодорожнике Бельгии, и на водниках Эльбы. В Льеже отправлялся куда-то вагон дорожных рабочих, и они с энтузиазмом свистели нашему курьерскому поезду. На одном из маленьких канальчиков я видел даже совсем репинскую картину: две бабы тащили лямками небольшую баржу — своеобразные бурлачки. Крестьянку Польши под микроскопом не отличишь от белорусских баб. Я видел их работающими и на польской части Белоруссии и на советской. Только проволочные заграждения границы отделяют их.

Где еще солнце светит триста дней в году? Где еще вы найдете настоящее rosé, иногда с ароматом винограда, иногда сухое – этот вкус лета в вашем бокале? Где еще козий сыр становится произведением искусства? И где еще живет столько дружелюбных людей со спокойным характером, которые ведут размеренную жизнь и лишены современной привычки нервничать и все время куда-то спешить? Перечень нескончаем, а ответ один – конечно в Провансе! В этом убеждены не только сами провансальцы, но и Питер Мейл, автор знаменитых книг об этом райском уголке на юге Франции, в котором он провел последние двадцать пять лет своей жизни, щедро делясь любовью к Провансу с миллионами своих читателей во всем мире. Впервые на русском языке!