Слово о житии великого князя Дмитрия Ивановича Донского

«Повесть временных лет» – наиболее ранний из дошедших до нас летописных сводов. Относится к началу XII веку. Свод этот известен в составе ряда летописных сборников, сохранившихся в списках, из которых лучшими и наиболее старыми являются Лаврентьевский 1377 г. и Ипатьевский 20-х годов Х V. Летопись вобрала в себя в большом количестве материалы сказаний, повестей, легенд, устные поэтические предания о различных исторических лицах и событиях.

Традиция приписывает авторство «Повести временных лет» монаху Киево-Печерского монастыря Нестору, жившему в XI начале XII веках.

Легенда о граде Китеже, Китежская легенда, цикл преданий о городе, будто бы погрузившемся в озеро Светлояр (ныне Воскресенский район Горьковской области) и т. о. избежавшем разорения татарами. Название Китеж восходит к городку Кидекше (ныне — село в 4 км от Суздаля), разорённому татарами в 1237. По преданию, в тихую погоду можно слышать звон колоколов, а в глубине озера видеть здания утонувшего города. На материале легенды и древнерусской повести о Петре и Февронии создана опера Н. А. Римского-Корсакова "Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии" (1907).

Большая советская энциклопедия

В некоих местех живяше два брата земледелцы, един богат, други убог. Богаты же ссужая много лет убогова и не може исполнити скудости его. По неколику времени прииде убоги к богатому просити лошеди, на чемь ему себе дров привести. Брат же ему не хотяше дати ему лошеди и глагола ему: «Много ти, брате, ссужал, а наполнити не мог». И егда даде ему лошадь, он же вземь, нача у него хомута просити. И оскорбися на него брат, нача поносити убожество его, глаголя: «И того у тебя нет, что своего хомута». И не даде ему хомута.

Библиотека проекта «История Российского Государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники исторической литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.

Книга, которую вы держите в руках, позволяет услышать живые голоса «домонгольской» эпохи – не далеких от суеты книжников-летописцев, а поэтов, мыслителей, проповедников и законотворцев. Взволнованную речь образованного и нравственного политика митрополита Илариона – в «Слове о Законе и Благодати». Классическую средневековую беседу многоопытного человека с потомками – в составленном дьяконом Иоанном «Изборнике 1076 года» и «Поучении» Владимира Мономаха. Человек XXI века оценит лиричность «Сказания о Борисе и Глебе», афористичность и «скоморошье балагурство» «Слова Даниила Заточника» – шедевра эпистолярного жанра, – прекрасный лаконичный язык «Русской правды» – ценнейшего свидетельства русской юридической мысли. Психологизм «Повести об убиении Андрея Боголюбского» заставляет переосмыслить жанр житий, а сюжет «Пряди об Эймунде» – сравнить трактовки одних и тех же событий монастырскими книжниками и слагателями западных светских саг. И особенно знакомо звучит голос самого загадочного и знаменитого анонима Древней Руси – автора «Слова о полку Игореве».

В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.

Задонщина

Перевод Л.А. Дмитриева

Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и о брате его князе Владимире Андреевиче, как победили супостата своего царя Мамая

Князь великий Дмитрий Иванович со своим братом, князем Владимиром Андреевичем, и со своими воеводами был на пиру у Микулы Васильевича, и сказал он:

"Пришла к нам весть, братья, что царь Мамай стоит у быстрого Дона, пришел он на Русь и хочет идти на нас в Залесскую землю".

В год 6745 (1237). В двенадцатый год по перенесении чудотворного образа из Корсуня пришел на Русскую землю безбожный царь Батый со множеством воинов татарских и стал на реке на Воронеже близ земли Рязанской. И прислал пословнепутевых на Рязань к великому князю Юрию Ингваревичу Рязанскому, требуя у него десятой доли во всем: во князьях, во всяких людях и в остальном. И услышал великий князь Юрий Ингваревич Рязанский о нашествии безбожного царя Батыя и тотчас послал в город Владимир к благоверному великому князю Георгию Всеволодовичу Владимирскому, прося у него помощи против безбожного царя Батыя или чтобы сам на него пошел. Князь великий Георгий Всеволодович Владимирский и сам не пошел, и помощи не послал, задумав один сразиться с Батыем. И услышал великий князь (Юрий Ингваревич) Рязанский, что нет ему помощи от великого князя Георгия Всеволодовича Владимирского, и тотчас послал за братьями своими: за князем Давыдом Ингваревичем Муромским, и за князем Глебом Ингваревичем Коломенским, и за князем Олегом Красным, и за Всеволодом Пронским, и за другими князьями. И стали совет держать - как утолить нечестивца дарами. И послал сына своего князя Федора Юрьевича Рязанского к безбожному царю Батыю с дарами и мольбами великими, чтобы не ходил войной на Рязанскую землю. И пришел князь Федор Юрьевич на реку на Воронеж к царю Батыю, и принес ему дары, н молил царя, чтобы не воевал Рязанской земли. Безбожный же, лживый и немилосердный царь Батый дары принял и во лжи своей при-творно обещал не ходить войной на Рязанскую землю, но только похвалялся и грозился повоевать всю Русскую землю. И стал у князей рязанских дочерей и сестер к себе на ложе просить. И некто из вельмож рязанских по зависти донес безбожному царю Батыю, что имеет князь Федор Юрьевич Рязанский княгиню из царского рода и что всех прекраснее она телом своим. Царь Батый лукав был и немилостив, в неверии своем распалился в похоти своей и сказал князю Федору Юрьевичу: «Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей». Благоверный же князь Федор Юрьевич Рязанский посмеялся и ответил царю: «Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жен своих на блуд. Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь». Безбожный царь Батый оскорбился и разъярился и тотчас повелел убить благоверного князя Федора Юрьевича, а тело его велел бросить на растерзание зверям и птицам, и других князей и воинов лучших поубивал.

Начало повести о том, как даровал бог победу государю великому князю Дмитрию Ивановичу за Доном над поганым Мамаем и как молитвами пречистой богородицы и русских чудотворцев православное христианство — Русскую землю бог возвысил, а безбожных агарян посрамил.

Хочу вам, братья, поведать о брани недавней войны, как случилась битва на Дону великого князя Дмитрия Ивановича и всех православных христиан с поганым Мамаем и с безбожными агарянами. И возвысил бог род христианский, а поганых унизил и посрамил их дикость, как и в старые времена помог Гедеону над мадиамами и преславному Моисею над фараоном. Надлежит нам поведать о величии и милости божьей, как исполнил господь пожелание верных ему, как помог великому князю Дмитрию Ивановичу и брату его князю Владимиру Андреевичу над безбожными половцами и агарянами.

Введите сюда краткую аннотацию

Житинский Александр Николаевич

Писатель, кинодраматург, издатель.

Родился в 1941 г. в г. Симферополе, который сейчас внезапно стал украинским.

По образованию инженер-электрофизик: окончил Ленинградский политехнический институт в 1965 г.

С 1962 г. начал писать - сначала стихи, потом прозу. Печатался с 1969 г.

С 1979 г. - член Союза писателей, с 1986 . - член Союза кинематографистов.

В 1981-90 гг. активно участвовал в жизни отечественной рок-музыки, находившейся в состоянии андеграунда. Писал статьи, организовал 2 рок-фестиваля, выпустил книгу "Путешествие рок-дилетанта" (1990).

Очерк входит — Санаторий: Сборник фантастических произведений, очерков. Сост. Е. В. Носов. — Москва: Молодая гвардия, 1988. - 370 с. ISBN 5-235-01012-4. Стр. 6-38.

«… И как же тут снова не сказать об озарениях.

Многое множество накоплено в памяти странных мимолетностей, которые со мной навечно. И добро бы что высокое, героическое или ослепительно прекрасное, – нет! Вот Яша, например, с его уютным хозяйством. Вот стожок под снегом и красные снегири на ветках, как райские яблочки.

Вот – шевелящийся свет от фонаря на потолке.

Черный колодезь и сверток со стихами.

Мужичище в маньчжурской папахе.

Театральный занавес, подсвеченный снизу, и деревянный стук разбитого пианино.

Нерусский черт с дирижерской палочкой. <…>

Сколько их, этих отзвуков, этих озарений!

Они возникают непроизвольно, в безбрежье памяти появляются вдруг, как Азорские острова в океане. И не в связи с чем-то, и вовсе не всегда кстати, но всегда стихийно и радостно.

И я буду проплывать мимо этих островов памяти, не спеша, пристально вглядываясь в их причудливые очертания, дополняя воображением то, что иной раз окажется скрытым в глубине заросших лесами и травами берегов. …»

Впервые встретилась я с ним у Ремизова и, как уже упомянула, смущенья перед ним не почувствовала. Это был какой-то «приятный» человек, держащий себя просто, безо всякой писательской ужимки. Затем встречалась с ним и в редакции «Родной земли», читала его «огородные статьи» в «Последних новостях», он там как-то лирически описывал свое сидение на земле, по которому у русского человека всегда ностальгия. И роман «Сивцев Вражек», — на этой улице я родилась, — и «Свидетель истории», все это в стиле лирического импрессионизма, а итальянские его очерки, вышедшие в книге под названьем «Там, где был счастлив», сродни воспоминаниям об этой стране Б. К. Зайцева.

В 1922 году жена Бунина - Вера Николаевна Муромцева записала в дневнике, что Ромен Роллан выставил кандидатуру Бунина на получение Нобелевской премии. С той поры Иван Алексеевич жил надеждами, что когда-нибудь он будет отмечен этой премией.

В 1933 Бунин стал первым русским писателем, удостоенным литературной Нобелевской премии. В Стокгольме Бунину была вручена папка с Нобелевским дипломом, футляр с золотой медалью и чек на 715 тысяч французских франков.  

Эта автобиографическая заметка навеяна воспоминаниями о тех волнующих  нобелевских днях.

В статье, написанной к 50-летию со дня смерти Алексея Константиновича Толстого, Бунин сопоставляет «Инонию» С. А. Есенина (1918) со стихотворением А. К. Толстого «Колокольчики мои…», интерпретируя путь  лирического героя Толстого как исторический путь всей России, ее цивилизационный выбор. Толстой у Бунина - "большой человек прежней России", который с любовью создавал образ «святой Руси». А "советскому хулигану" Есенину, Блоку и другим "поэтам-пролетариям" писатель не прощает религиозного кощунства. «Правильно тут только одно, — заключает Бунин по поводу «Инонии», — есть два непримиримых лагеря: Толстые, сыны «святой Руси», Святогоры, богомольцы града Китежа — и «рожи», комсомольцы Есенины…».

Николаевский Борис Иванович

(псевд. А. Андреев, Н. Борисов, Г. Голосов, Е. Николаев и др.) (8.10.1887, Белебей, Уфимской губ. - 1966, Нью-Йорк) - историк, политический деятель.

Сын священника.

Обосновавшись в Берлине, выступал со статьями и обзорами в журнале "Новая русская книга" (1922-23), печатался также в сборниках С.Мельгунова "На чужой стороне" (1924-25) и "Голос минувшего на чужой стороне" (1926), в журналах "Современные записки" (1938-40), "Русские записки" (1938-39).

Колбасьев Сергей Адамович

"Джигит"

Hoaxer: повести "Арсен Люпен", "Джигит" и "Река" составляют трилогию, объединённую главным героем - Бахметьевым. Если представить С.А. Колбасьева стоящим в Настоящем и освещаемым светом Будущего, то Бахметьев - тень Сергея Адамовича Колбасьева, тянущаяся в Прошлое. Или из прошлого, тут уж как посмотреть.

1

Самая лучшая служба, конечно, на миноносцах. Не очень спокойная и не слишком легкая, особенно в военное время: из дозора в охранение и из охранения в разведку; только пришел с моря, принял уголь, почистился - и пожалуйте обратно ловить какую-нибудь неприятельскую подлодку или еще чем-нибудь заниматься. Словом, сплошная возня с редкими перерывами на ремонт, когда тоже дела хватает. И все же отличная служба. Совсем не такая, как на больших кораблях, которые воюют, преимущественно оставаясь в гаванях, и от скуки разводят всевозможную строевую службу и торжественность в казарменном стиле.