Шпиены

Hечто мpачное, без названия

_______________________________________________________________________

Добрый день, Павел Робертович.

Я подписан на эху ru.sf.seminar, и очень хотел бы поучаствовать в обсуждениях. Hо тут такое дело... мнэ-э... короче, читать сообщения я могу, а отправлять - нет. (А овес.растет и овес.звон не принимаются вообще, т.е. ни один заголовок не загружается). Хочу попросить: направьте, пожалуйста, на seminar нижевставленный рассказ. Hадеюсь, этим дело и ограничится. :) Если возникнут дискуссии, отвечать собеседнику буду прямо на мыло.

Маленькая пародия из сборника «Фантастика-77» (Москва, «Молодая гвардия», 1977)

С делом Диксона я впервые столкнулся в тот день, когда к нам явилась депутация из Мамбери, чтобы узнать, не займемся ли мы расследованием их заявления по поводу странных событий, случившихся недавно в этой деревушке.

Пожалуй, однако, сначала мне следует объяснить — кто такие эти «мы».

Я занимаю пост инспектора ОЗЖ — сокращение, обозначающее Общество Защиты Животных — в округе, который включает в себя Мамбери. Не воображайте, пожалуйста, что я до умопомрачения люблю животных. Просто, когда я нуждался в работе, один из моих друзей, пользующийся в Обществе влиянием, оказал мне протекцию, и я теперь, смею сказать, достаточно добросовестно выполняю свой долг. Что же касается животных, то они ведь чем-то похожи на людей, так что некоторым из них я даже симпатизирую. И в этом я в корне отличаюсь от моего коллеги инспектора Альфреда Уэстона — он обожает их (вернее будет сказать — обожал) всех — принципиально и без исключения.

…Профессор Скотт сменил уже восемь зубных протезов, когда его лаборатории поручили раскусить один из самых крепких орешков — проблему бррр.

Прежде всего профессор Скотт попытался использовать для решения этой исключительно сложной проблемы аппарат математической логики. Но логика дала осечку. Тогда профессор командировал своих сотрудников на Канопус и двинулся старым, как метагалактика, путем — а именно: путем применения теории вероятности к анализу статистических материалов.

Итак, свершилось. Я стал делегатом Земли в Организации Объединенных Планет, вернее, кандидатом, хотя и это неточно, ведь Генеральной Ассамблее предстояло рассмотреть кандидатуру всего человечества, а не мою.

В жизни я так не волновался. Пересохший язык деревяшкой стучал о зубы, а когда я шел по расстеленной от астробуса красной дорожке, то не мог понять, она ли так мягко пружинит подо мной или подгибаются мои колени. Следовало быть готовым к выступлению, а я слова не вымолвил бы через спекшееся от волнения горло; поэтому, заметив большой автомат с хромированной стойкой и прорезью для монет, я поспешно бросил туда медяк и поставил под кран предусмотрительно захваченный с собой стаканчик от термоса. Это был первый в истории человечества межпланетный дипломатический инцидент: мнимый автомат с газировкой оказался заместителем председателя тарраканской делегации в парадной форме. К счастью, именно тарракане взялись представить нашу кандидатуру на сессии, чего я, однако, еще не знал, а то, что этот высокопоставленный дипломат заплевал мне ботинки, счел дурным знаком, и совершенно напрасно: то были всего лишь ароматные выделения приветственных желез. Я сразу все понял, приняв информационно-переводческую таблетку, любезно предложенную мне одним из сотрудников ООП; звучавшее вокруг дребезжанье тотчас же превратилось в совершенно понятную речь, каре из алюминиевых кеглей на конце мягкой ковровой дорожки обернулось ротой почетного караула, встретивший меня тарраканин, прежде походивший на громадный рулет, показался старым знакомым, а его наружность — самой обычной. Только волнение не отпускало меня. Подъехал небольшой самовоз, специально переоборудованный для перевозки двуногих существ вроде меня, я сел, а тарраканин, втиснувшись туда с немалым трудом и усаживаясь одновременно справа и слева от меня, сказал:

19. VIII.

Отдал ракету в ремонт. Прошлый раз слишком близко подошел к Солнцу; весь лак облез. Завмастерской советует перекрасить в зеленый цвет. Еще не знаю. До обеда приводил в порядок коллекцию. В меху красивейшего гаргауна полно моли. Подсыпал нафталина. После обеда — у Тарантоги. Пели марсианские песни. Взял у него «Два года меж курдлей и осьмиолов» Бризарда. Читал до утра — страшно интересно.

20. VIII.

На тысяча шестой день после отлета с местной системы в туманности Нереиды я заметил на экране ракеты пятнышко, которое напрасно старался стереть кусочком замши. За неимением другого занятия я чистил и полировал экран четыре часа подряд, прежде чем заметил, что пятнышко — это планета, очень быстро увеличивающаяся. Облетая вокруг этого небесного тела, я с немалым удивлением увидел, что его обширные материки покрыты правильными геометрическими орнаментами и рисунками. Соблюдая необходимую осторожность, я высадился посреди голой пустыни. Она была выложена небольшими дисками, около полуметра в диаметре; твердые, блестящие, словно выточенные, они тянулись длинными рядами в разные стороны, складываясь в узоры, уже замеченные мною с большой высоты. Закончив предварительные исследования, я сел за руль, поднялся в воздух и стал носиться низко над землей, пытаясь разгадать тайну этих дисков, которая безмерно интриговала меня.

Если повезёт, с «Летучим голландцем» можно повстречаться не только в море…

Однажды, уже в коммунистическом будущем, в 19.. году, у двух жителей агрогородка Егоровка, случилась вспышка очень редкой болезни - собственита...

Юмореска известного писателя.