Сафо

Автор: | Франц Грильпарцер |
Перевод: | Т. Гнедич |
Жанр: | Драматургия: прочее |
Год: | 1961 |
В книгу крупнейшего драматурга и поэта Австрии вошли пьесы: "Величие и падение короля Оттокара", "Волны моря и любви", "Сон — жизнь", "Еврейка из Толедо", "Либуша".
Открытая местность. На заднем плане море, справа плоский берег, слева уступы высоких скал. У самого берега алтарь Афродиты. На переднем плане справа грот, окруженный кустарником и плющом; дальше колоннада со ступенями, ведущая к дому Сафо. На переднем плане слева высокий розовый куст, перед ним дерновая скамья.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕВдали слышны цимбалы, флейты и радостные клики народа.
Рамнес
(вбегает)
Оставьте праздный сон! Она, она идет!
Сафо скачать fb2, epub бесплатно
Масуд, богатый селянин.
Мирза, его дочь.
Рустан, его племянник.
3анга, негр - невольник.
Самаркандский царь.
Гюльнара, его дочь.
Калеб, немой старик.
Кархан.
Человек со скалы.
Старуха.
Придворный.
Начальник стражи.
Первый предводитель отрядов.
Второй предводитель отрядов.
Служанка Гюльнары.
Свита и слуги царя.
Придворные дамы и служанки
Гюльнары.
Тяжкие испытания молодой американской семьи в годы кризиса и безработицы явились темой радиопьесы Арнольда Мэйнофа «Телеграмма с неба». Но главным в этой пьесе было становление характеров героев, их возмужание, укрепление в них чувства человеческого достоинства. Построена пьеса как размышление о жизни, как исповедь, с которой героиня обращается к людям. Исповедь эта сопровождается игровыми эпизодами, в которых участвует и сама героиня.
Музыкальное вступление. Затем на расстоянии – звук идущего паровоза, шипение пара.
Первый сцепщик. Ну, теперь расписание надолго к черту пошло.
Второй сцепщик. Нечего было этот старый драндулет прицеплять.
Первый сцепщик. Хорошо еще, что он другие вагоны за собой с рельсов не стянул.
Второй сцепщик. Уж скорей бы шериф приехал и убрал трупы.
Первый сцепщик. Наверно, это он едет.
Приближается и останавливается автомобиль. Звук открываемой и закрываемой дверцы.
Приемная дворянского банка. Князь Мещерский, окруженный толпою столбовых дворян, имеющих под мышкой свои столбы с целью заложить оные.
Мещерский
(ко всем)
Ликуй, российское дворянство!
Вступи опять во все права гражданства
И с благодарностью читай лишь «Гражданин».
Прошел период оскуденья.
Прошу у вас внимания и бденья!
Вы знаете меня: я чистый дворянин.
Хотя не чист от кой-каких пороков
Марио Прима — молодой с виду человек, неопределенного рода занятий, с невероятными способностями, который не видит смысла в их реализации, хоть и не пессимист по своей природе.
Йорик — ближайший друг Марио, худой, низкорослый и пронырливый, неопределенного возраста, шут по образованию, по профессии — мелкий служащий в одном из городских учреждений.
Ковард Инсидиас — очень честолюбивый человек, добившийся своим неустанным рвением определенной доли власти в городе Нотэкзистер, но на этом и остановившийся по причине своей принадлежности к людям, не отмеченным искрой божьей и обделенных светлым разумом; злой завистник талантов Марио.
В высшей степени симптоматичным и политически актуальным было появление в радиодраматургии этого времени темы сейлемской трагедии конца XVII века, когда пресловутая «охота на ведьм» привела к массовой истерии, всеобщей подозрительности, страху и доносам, к гибели многих невинных людей в этом маленьком городке в штате Массачусетс…
В радиопьесе Уилфрида Петтита «Сейлемский кошмар» мастерски передана эта расчетливо инспирируемая атмосфера массового психоза, охватившего жителей Сейлема.
Издавая нижеследующие трагедии,[1] я должен только повторить, что они были написаны без отдаленнейшей мысли о сцене. О попытке, сделанной один раз театральными антрепренерами, общественное мнение уже высказалось. Что касается моего личного мнения, то, по-видимому, ему не придают никакого значения, и я о нем умалчиваю.
Об исторических фактах, положенных в основу обеих пьес, рассказано в примечаниях.
Автор в одном случае попытался сохранить, а в другом приблизиться к правилу «единств», считая, что, совершенно отдаляясь от них, можно создать нечто поэтичное, но это не будет драмой. Он знает, что этот взгляд не популярен в английской литературе; но не он выдумал «единства», он только держится мнения, которое еще не особенно давно признавалось законом во всем мире и до сих пор считается таковым в наиболее цивилизованных странах. Но «nous avons change tout cela»[2]
Эта история начиналась дважды; первый раз в 1914 году — в Севастополе, и второй — в 198…-м в лагуне одного из Сейшельских островов. Мы же поведем свой рассказ с того самого дня 198… года, когда научно-исследовательское судно «Профессор Шведе» под флагом Академии наук СССР бросило свой якорь в бухте острова Коамору.
День этот начался для кандидата биологических наук Алексея Сергеевича Шулейко весьма обычно: в судовой ихтиологической лаборатории он препарировал тушу тунца. Делал это под насмешливым взглядом приятеля — плотного блондина в кремовой рубашке с короткими рукавами и погончиками третьего помощника капитана. Тот сидел на столике с микроскопом и с аппетитом обдирал воблу.