Прохор
Нина Катерли
Прохор
Прохор постучал мне в окно. Я влезла на подоконник и высунулась в форточку.
- Ты что - свободен сегодня?
- До обеда. Пошли гулять, а?
- У тебя на спине целый сугроб.
- С утра шел снег. Выходи, я тебя жду.
Я оделась и вышла во двор, захватив с собой веник. Счистила снег у него со спины и с боков, обломала с ушей сосульки.
- Как тебя отпускают в такую погоду? - сказала я. - Смотри, догуляешься до воспаления легких.
Прохор скачать fb2, epub бесплатно
Нина Катерли
Охо-хо
Дети улеглись спать. Кошка перестала бегать по коридору и гонять целлулоидный шарик. Охо-хо уютно устроился между пружинами кресла и задремал. Было тепло. Привычно пахло пылью, и громко тикал старый будильник.
Резкие голоса разбудили его. По комнате ходили, скрипели дверью, двигали мебель.
- А может быть, не надо? Можно ведь вычистить пылесосом и сделать новую обивку. Может, не надо? - говорила Дочка Хозяина.
Сборник, посвященный 70-летию одного из виднейших отечественных литературоведов Константина Марковича Азадовского, включает работы сорока авторов из разных стран. Исследователь известен прежде всего трудами о взаимоотношениях русской культуры с другими культурами (в первую очередь германской), и многие статьи в этом сборнике также посвящены сходной проблематике. Вместе с тем сюда вошли и архивные публикации, и теоретические работы, и статьи об общественной деятельности ученого. Завершается книга библиографией трудов К. М. Азадовского.
Нина Катерли
Чудовище
- Лучше уж пускай бы как раньше, - сказала тетя Геля и вытерла глаза.
- Как раньше?! Благодарю вас! Хорошенькое дело: "как раньше!" - так и задохнулась Анна Львовна. - Я всю жизнь живу в этой квартире и всю жизнь варю суп в комнате на плитке, почти не пользуюсь газом. И вынуждена была до последнего буквально времени ходить в баню, хотя у нас есть ванна. Я боялась лишний раз выйти в туалет, не говоря уж о том, что моя личная жизнь...
Это очень личная книга. Вошедшие в нее произведения, повествующие о трудной и достойной жизни послевоенных лет, правдивые и трогательные, окрашены памятью о фактическом соавторе писательницы — ее покойном муже, незаурядном ученом и всесторонне талантливом человеке.
НИНА КАТЕРЛИ
ДНЕВНИК СЛОМАННОЙ КУКЛЫ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
"Я - Катя Синицына. Екатерина Александровна, год рождения 1979-й, русская, образование высшее незаконченное. Не замужем, что вполне естественно.
Для чего я пишу эти записки? А дело в том, что через три недели меня положат на операцию, и хоть я абсолютно уверена, что все будет в порядке, но все-таки, как говорит мой доктор Евгений Васильевич, медицина - наука не точная. То есть в принципе случиться может все, некоторые, например, не просыпаются после наркоза. Так что на всякий случай я решила исповедаться. На худой конец... А может, это станет моей пробой пера, первым сочинением, а сама я - писательницей. В моем положении (даже если операция пройдет нормально) это был бы отличный вариант.
Нина Катерли
День рождения
- Мама! Да перестань, наконец, сосать воротник! И поднимись, я отодвину кресло!
Надежда Кирилловна начинает вставать. Она крепко упирается в подлокотники, и на руках сразу вспухают толстые синие вены. Теперь ухватиться за край стола, выпрямить спину. Ну, вот и все. Дочь Наталья двигает кресло в угол, смахивает с него невидимые крошки, оправляет на старухе платье.
- Все уже измято! - ворчит она. - Ничего нельзя надеть!
Нина Катерли
Нагорная, десять
В повестке, которую Влюбленный вынул как-то утром из почтового ящика, было написано следующее:
"7 апреля с.г. Вам надлежит явиться к 7 часам утра по адресу Нагорная ул., дом N_10, имея при себе ценные личные вещи. Явка строго обязательна".
"Не может быть! Это, наверно, не мне, - подумал Влюбленный, - почтальон перепутал адрес".
Но - нет. Почтальон ничего не перепутал. В верхнем левом углу повестки была четко выведена фамилия Влюбленного и даже стояли инициалы.
Марианна Алферова. ЗАГРЕЙ.
Борис Порецкий. Бестиарии острова Мбондо.
Елена Хаецкая. Ежевика, святая обитель.
Геннадий Прашкевич. Хирам, большая игра.
Ярослав Веров. Отчего гибнут киллеры
Ирина Бахтина. Зачем я тебе?
Виктор Точинов. Остров Стержневой.
Александр Бачило. Впереди — вечность.
Борис Гайдук. Тысяча жизней.
Мария Беркович. Урок физики.
Тарас Витковский. Габа и его носорог.
Александр Тюрин. Падший ангел.
Нина Катерли. Страдания молодого Вертера.
Николай Романецкий. Оплошка вышла!..
Сергей Захаров. Я — собака.
Александра Севостьянова
Продолжение Лины
" _Nothing_said_could_change_the_fact_ "(c)garbage, All.
Я пришел с работы в седьмом часу вечера. Поужинал, убрал в комнате. Зашел в ванную, чтобы переодеться. Ее личико выглядело недовольным. Глаза помутнели. Я сел на край ванны и поздоровался с ней. Спросил, как дела. Она отвечала, что все хорошо. Я читал это в ее взгляде. Она, конечно, была холодная. Я подумал, и включил горячую воду. Ее нужно было согреть, вот я и решил, что... Да и самому мне после работы надо было расслабиться... Я так тщательно ее вымыл! Вытер досуха, одел в свой самый теплый свитер и посадил за стол. Ее же надо было накормить, ведь так? От нее пахло чем-то странным. Моим шампунем, и еще чем-то... Странный, ни с чем не сравнимый запах. Она сползла со стула. Я подошел, сел на стул и посадил ее к себе на коленки. Поцеловал ее. Она снова была холодная... Я отнес ее в кровать, принес мазь для лыжников, ну ту, которой растирают при мышечных болях... Я растер ее всю. Укрыл одеялом. Положил грелку. Сам я лег через час с чем-то... Читал газеты. Почему же она такая холодная? Я обнял ее и вскоре забылся.... Мне снилось что-то смешное. Что-то бегущее, радостное, красивое. И солнце, много солнца.
Севостьянова Александра
"сделайте, хоть один pаз в жизни, сделайте этот ваш fucking выбоp!!!"
"Shopping & Fucking"
Живут же люди?! Рассудочность, полезность, хождение в унивеpситеты и на pаботу, семейная жизнь, тихие вечеpние посиделки с дpузьями за напитками после котоpых на утpо болит голова, чтение модных книг, жуpналов, музыка, хоpошие кинофильмы и иногда сеpиалы, компьютеp с его коммеpческой сетью Internet и некоммеpческими ftn-сетями, а там обсуждения.
Шашурин Дмитрий
Чистоплюй
Не так давно я начал заниматься чистоплюйством. С чего начал - не помню. Только все представляется недостаточно хорошим, совершенным и честным, все выглядит пустым и пресным, так что браться за что бы то ни было противно.
Достигло это определенности сначала в отношении к самому себе. Быть таким, как есть, дескать, недостаточно хорошо. Надо так, чтобы было ух, ух и трах!
Затем счистоплюил со знакомыми. У всех оказалось что-нибудь недостаточно и не так. Один любил рассказывать о сыне, другой причесывался, оттопыривая мизинец, третий лгал, четвертый громко разговаривал в троллейбусе. И все получались, на мой взгляд, слишком уж меркантильными. Раззнакомился со знакомыми.
Дмитрий Шашурин
Древняя рыба дважды
Как будто вдруг высохла вода в широкой и глубокой реке, и лишь кое-где остались лужицы в самых глубоких местах. Так выглядит Узбой - след от реки в песчаной пустыне. Только никто не может сказать, когда текла река, и многие сомневаются, текла ли, а лужицы - это большие озера. Есть озера котлы под отвесными глиняными стенками, они выточены водопадами, может быть, несколько тысяч лет назад. Но вода в котлах под стенками с тех пор почему-то не высохла, хотя стала горько-соленой, солонее, чем морская. Все озера на Узбое такие пересоленные, кроме одного - Ясхана - оно пресное.
Дмитрий Шашурин
Две верблюжки
И доказательства. И доказательства. Вещественные. Показать-то? Могу! И показать. И показать.
Задолго до войны. А ведь и после войны не заикались, чтобы замораживать покойников. Хотя Арктикой и тогда бредили почти все. Уж пацаны только обо льдах, только чтобы родители поехали в Арктику и туда взяли своих пацанов. И даже пацанок. И даже пацанок.
А когда стали замораживать трупы? Да вот прямо сейчас. И к тому смотрят, как на миллионерские фокусы. Точно, говорю, тогда даже ученые не имели в представлении. Если б так-то наткнулся кто из вас - чтобы рядками, рядками лежали во льду аккуратные жмурики, в обертке, с проволокой. И эти еще на них, на каждом, пластинки.
Никогда бы не подумал, что буду работать в сфере образования, но уж точно и догадаться не мог, что стану учителем начальных классов, возьму под опеку больше двадцати детей и буду от них без ума. Это я и моя довольно удивительная, если не сказать – странная история.
Их разделяет почти сто лет. Они волки-изгнанники, отрекшиеся от клана и стаи. Волки, так и не принявшие свою суть. Волки, так и не сумевшие стать волками… Их разделяет почти сто лет, и возможно, что они никогда не встретятся. Кроме как… во сне?..
Однотомник. Первая книга цикла "Эрамир".
Прошло два месяца с тех пор, как Мойры вырвались из оков Колоды Судьбы.
Два месяца – с тех пор, как Легендо завоевал трон империи.
Два месяца – с тех пор, как Телла обнаружила, что того, в кого она влюбилась, на самом деле не существует.
Империя и сердца близких под угрозой, и Телле предстоит решить, кому довериться – Легендо или бывшему врагу. Жизнь Скарлетт перевернется с ног на голову, когда откроется ее заветная тайна. А Легендо должен сделать выбор, который навсегда изменит его судьбу. Караваль завершился, но, возможно, величайшая из всех игр только началась! На этот раз никаких зрителей – есть только тот, кто победит, и тот, кто все потеряет.
Добро пожаловать в Финал! Любая игра рано или поздно подходит к концу…
Нина КАТЕРЛИ
СЕННАЯ ПЛОЩАДЬ
Посвящается М. Эфросу
"Это ведь родина. Что же ты плачешь, дурак!"
(Д. Бобышев)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. УЖАСНЫЕ НОВОСТИ
1
Марья Сидоровна Тютина по обыкновению встала в восемь, позавтракала геркулесовой кашей, вымыла посуду за собой и мужем и отправилась в угловой "низок", где накануне определенно обещали с утра давать тресковое филе.
Марья Сидоровна заранее чек выбивать не стала, а заняла очередь чтобы сперва взвесить. Отстояв пол-дня, уж пол-часа всяко, она оказалась наконец, у прилавка, и тут эта ей сказала, что без чеков не отпускаем. Марья Сидоровна убедительно просила все же взвесить пол кило для больного, потому что она здесь с утра занимала, а к кассе полно народу, но продавщица даже не стала разговаривать, взяла чек у мужчины и повернулась задом. Из очереди на Марью Сидоровну закричали, чтоб не задерживала - всем на работу, и тогда она пошла к кассе, сказала, что ей только доплатить и выбила семьдесят копеек. Но к прилавку ее, несмотря на чек, не пропустили, потому что ее очередь уже прошла, а филе идет к концу.
Нина Катерли
Сорокопуд
Это произошло двадцать четвертого апреля в восемь часов утра на станции метро "Невский проспект", и никто ничего не заметил. Странно: час пик, скопление людей, а ни один бровью не повел - как бежали по перрону, так и продолжали двигаться дальше, как толкались, вломясь в вагон, так, даже и после всего, что случилось, не замерли, не опустили растопыренных локтей, не прекратили трамбовать друг друга или просверливаться, нет. А между тем дверь головного вагона электропоезда только что у всех на глазах разделила человека надвое, и вот, обратите внимание, одна половина, припав к стеклу, растерянно уплывает вместе с вагоном, другая же оторопело застыла, глядя ей вслед.
Нина Катерли
Волшебная лампа
Когда инженер Иванов обнаружил у себя на антресолях эту лампу, он, конечно, и в мыслях не имел, что она сыграет такую роль в его дальнейшей жизни, иначе без промедления вынес бы ее на помойку или, в худшем случае, оставил продолжать пылиться среди хлама.
Увы! Ни первого, ни второго не сделал горемыка Иванов, а напротив, вытащил лампу из груды старья и обтер с нее пыль.
Как хорошо и спокойно живется тому, кто переехал в наш город издалека, из какой-нибудь буколической сельской местности, где кругом ручейки да пригорки! Простившись с пригорками, он вселяется в новую квартиру, и сравниться с ним по везению могут, пожалуй, только здешние уроженцы, чей дом обветшал и поставлен на капитальный ремонт, а жильцы, погрузив свои вещи в фургон "Трансагентства", едут продолжать жизнь в только что отстроенном современном доме где-нибудь в Веселом поселке или там, где Теплый Стан переходит в Ясенево, одним словом - севернее Муринского Ручья. Это далеко, зато со всеми удобствами, но речь не об удобствах, а о хламе. Хлам, как правило, накапливается в каждой семье, прожившей на одном месте столько лет, что дедушка, прадедушка и прапрабабушка здесь родились, выросли, жили и умерли, а ведь каждый из них, в силу отсутствия телефона и телевидения, приобрел за свою жизнь громадное количество писем, фотографий, книг, дневников, шляп, засушенных подвенечных цветов, и вот, поглядите: даже лампу с кружевным абажуром, похожим на паука, - ровесницу электрического освещения. Выбросить это добро рука не поднимается и не поднимается, и только тогда, дрогнув, поднимется, когда толкнет ее непреклонная необходимость в виде двух новеньких сугубо смежных комнат со встроенными шкафами, расположенными очень удобно и рационально и дающими весьма высокий технико-экономический эффект, если иметь в виду все что угодно, кроме хранения бесполезных (и вредных: у ребенка аллергия!) остатков прежней, так сказать, роскоши. "Кто старое помянет, тому глаз вон!" - вот девиз этих сверкающих квартир, но Иванов-то, Иванов наш, к несчастью, жил в старой, даже, можно сказать, старинной квартире на редкость кряжистого дома, о котором и думать смешно, что ему когда-нибудь может понадобиться ремонт.
Нина Катерли
Все что угодно
Сергей вдруг понял: надо уходить отсюда. И не то чтобы опьянел или голова заболела, просто уж очень душно было, очень накурено, тесно от магнитофона, от лезущих в уши крикливых голосов, от необязательных вопросов, на которые тем не менее требовались ответы, тоже необязательные, любые, какие угодно.
В передней он оборвал вешалку на чьем-то пальто, выдернул из-под серой лохматой шубы свою куртку, кое-как сунул руки в рукава, а шапку надевал уже на лестнице. Эта полутемная лестница, по сравнению с тем, что осталось там, за дверью, уже казалась счастьем - гулкая, прохладная тишина стояла здесь, и он облокотился было на перила и полез в карман за сигаретой, но от только что захлопнувшейся двери исходило ощущение опасности: вдруг да откроется и дымный крик полоснет между лопаток.