Призраки

Почему же так получилось? С чего все началось?

С чего началось… С того дурацкого вопроса? Нет, раньше. Гораздо раньше. Вопрос потому так и подействовал, что Саломатин был уже готов… Может, началось со знакомства с «обескровленными»? Или даже еще раньше, с Ларисы? Нет. Началось с Тулупского, с той первой и единственной встречи со стариком Тулупским нос к носу.

В то тихое теплое утро, когда Вовик Саломатин, раздуваясь от сознания собственной значительности, топал в первый раз в первый класс, чувствуя, что полупустой ранец за плечами тянет не вниз, а вверх, ему навстречу попался старик Тулупский. Встречу эту Вовик запомнил на всю жизнь.

НИКОЛАЙ КУРОЧКИН

СТИХИЙНЫЙ ГЕНИЙ

Старший Инженер, который сидел в Отделе Проверки на Новизну, читал поступающие в Главное Управление по делам Изобретений и Открытий (ГУИО) заявки - обычно только первый лист - и решал, передать заявку в Отдел Рассмотрения по Существу или в Сектор Вежливых Отказов, был обычный Старший Инженер: тонкорукий, полноватый, бледноватый, лысоватый и в "минусовых" очках. Он знал, что сам ни пороха не выдумает, ни даже велосипеда не изобретет. Но он бескорыстно любил технический прогресс и радовался каждый новой заявке, - а вдруг что-то небывалое?!

Николай Курочкин

Ужасы быта, или гримасы всемогущества

1. Спасительное неведение

Что его, разумеется, всего лишь до поры до времени спасало .- так это то, что в него никто не верил. То есть даже и не в него самого (хотя в него тоже никто не верил! Но не это сейчас важно, не это!), а в его способности. Ну или как там их правильнее будет назвать? Дар, что ли? У всех в головах сидел стереотип. Все знали, каким был этот незадачливый и неуклюжий юноша в семнадцать лет, и в двадцать пять, и в тридцать... Дальнейшее просто и незатейливо можно экстраполировать хоть и до могилы. Недотепа, неудачник, жена уйдет (всю жизнь будет перерывать тайком: это ж надо! На какое ничтожество истратила лучшие свои годы! Хотя, коли по правде, то не все лучшие годы, а их остаток. Подаренный ему без особой любви, из страха, -что окажется никому не нужной. Как не смогла стать нужной тому человеку, который нужен был ей для счастья. И потом даже и тому, с которым счастья не могло, не должно было быть, неоткуда. Но должно было быть благополучие и покой. Так и этого не вышло!), что и произошло, когда ей было тридцать четыре, а ему тридцать два - Зинаида была чуть его постарше... Младшим инспектором он будет вплоть до поры, когда все его сверстники станут старшими инспекторами, а кто так и советником. И в инспекторы его переведут со скрипом, и не на среднюю, а на минимальную ставку, единственного в отделе... В общем, горестная, мелочная жизнь его будет длинной цепью мельчайших унижений, копеечных забот, несуразных случайностей и несчастных совпадений. Впрочем, нет. "Несчастных" - слишком крупное слово для обозначения тех невзгод, что с ним стрясались. Понимаете, все это было мелкое, серое, а не траурно-черно-бархатное... Серенькое в крапиночку... Но он понимал, что этот его портрет, вовсе не похожий на то, каков он теперь, а только на тридцатилетнего, прикрывает не хуже шапки-невидимки! Никому не интересно, каким он стал: Потому что из того, каким он был, интересного ни-че-го получиться не могло... На него все давно плюнули, махнули рукой и оставили в покое. Даже самые доброжелательные. Но он понимал, что это не навек. Рано или поздно его новый облик прорвется сквозь пелену стереотипа, и тогда... Тогда все увидят... А что увидят-то? Но об этом позже. А сейчас еще немножко о прошлом. О безвозвратно ушедшем, мерзком и желанном, недосягаемом собственном его прошлом...

НИКОЛАЙ КУРОЧКИН

ОРДЕН ДАЛЬНЕЙШИХ УСПЕХОВ

1

Педагогическое училище имени К. Д. Ушинского не зря считают одним из лучших в стране. За восемьдесят лет своего существования "Ушинка" дала стране не только семь с половиной тысяч учителей начальных классов, воспитателей детсадов, преподавателей рисования, пения и физкультуры - но и немало людей, чьи имена известны у нас каждому, И традиционное пожелание "дальнейших успехов", с которым директорша вручала выпускникам дипломы, было больше, чем просто формулой.

Николай Курочкин

Иллюзии Майи

1

И ведь сто, нет, тысячу лет ей говорили, что добром это не кончится, не может кончиться! Что вовсе не девичье, и уж тем более не женское (с девичьими делами теперь, в эпоху чемпионов мира по женскому самбо и мото-ризированных рокерш, стало окончательно неясно, какие дела девичьи, а какие - нет. А, впрочем, ведь и с женскими то же самое! Хоккеистки, гонщицы...). Да, кстати, а как будет слово, обозначающее "борца женского пола", звучать? Кандратьев утверждал, что "Борька". Майя аж дверями хлопать начинала, как это слышала. В раннем детстве, когда еще в райцентре жили, кабан у них был, Борька. А этот насмешник ее кабаньим именем окрестил! Вообще он псих, этот Кандратьев! Был, как все люди, Кондратьев. Потом решил выпендриться, уплатил там сколько положено - и на пятый курс пришел уже с буквой "а" в фамилии. Теперь он, конечно, на земле единственный. Это у него бзик такой, быть единственным, первым, непохожим. Он ее в прошлом году просто замучил: "А я у тебя первый? А какой? Ну, по счету? А в это место тебя до меня целовал кто-нибудь? А в это? А сюда?" И попробуй объясни ему, что все всех во все места целуют, и найти нецелованное мужчиной место на теле двадцатидвухлетней женщины, наверное, так же сложно, как в Москве сыскать место внутри Садового кольца, куда не ступала нога человека. Ну да, она его любит. И тех, кто был до него, тоже любила. А как же? Без любви это безнравственно. Конечно, любила. Ну, ошибалась. Все было немножко не совсем то. И с ним еще не до конца ясно, он вполне то, или тоже не совсем то. И ей, конечно, хочется, чтобы он оказался вполне подходящим, ей давно пора замуж и деточек рожать. Она же здоровая, темпераментная баба. В зеркало по ширине бедер не вмещается! Но ошибиться и потом всю жизнь мучиться? Нет! Двадцатый век. Ошибки женщины в наше время почти все поправимы... А Кандратьев ей серьезно нравился. И как хозяин, и в постели, и всяко. Вот только... Вот только это стремление выпендриться, подчеркнуть свою особость. Он не объяснял, зачем это, только говорил тихо, но неопределенно: "Так надо!". И Майя, которой так хотелось подыскать оправдание, извинение или хотя бы уж объяснение каждому шагу своего избранника, для себя придумала такое: он, наверное, пришелец и ждет своих, корабль связи там, что-нибудь в этом роде. А чтобы не затруднять поиск, делает так, чтобы в любой толпе не затеряться. Что? Глупо и маловероятно! Ну да, конечно. Зато ведь как интересно! Такому можно все простить, правда? Он же старается, он хочет как лучше. Но он чужой тут, он не знает, как этого добиться, чтобы всем было хорошо. И попадает впросак то и дело. Нет, она должна, понимаете, просто обязана быть с ним рядом. Ничего более. Просто жить с ним рядом, каждый день, просто приучать его своим примером к тому, чего людям надо. Не надо ничего неестественного. Просто жить. Это сознание, что она, может, для того и на свет родилась, чтобы пришельцу сделать мир людей не чужим, ее отчасти даже окрыляло. Понимаете, она, выходит, не просто так живет, как все, а с высокой целью. Ее предназначение таково! А у вас, да-да, вот у вас лично, есть предназначение? Вот почему лично вы живете уже столько лет подряд? Просто потому, что родились? Э! Вот она так не смогла бы. Ей непременно надо, чтобы все в ее жизни (она вовсе не настаивает, чтобы все, чтобы вот вы жили так же. Речь только о ней самой!) было осмыслено, от мелочей до главного. И Кандратьев, который был не первым, а четвертым мужчиной в ее жизни, мог стать последним. И единственным (видите ли, женщины так устроены: для них последний всегда единственный). Потому что он тоже, кажется, искал смысл жизни и каждого шага, или имел их. Майя это чувствовала! И это была ее первая иллюзия.

Мальчиком он мечтал придумать «Машину обратного хода». Такую, чтобы покрутил ручку, загрузил повидлом — и с другого конца посыпались фрукты! Или загрузил шоколадом — а из машины какао-бобы! Представляете?

Вырос — и придумал!

Когда академика Филиппова или его соратников спрашивали: «Верно ли, что вы строите машину времени?», реакция бывала …очень негативной. Но машина существовала и однажды была испробована неосторожным темпоральщиком.

Берендеев Кирилл

В четырех стенах

"Приветствую тебя, Виталий!"

Написав эти слова, он откинулся на спинку стула и посмотрел в окно, незаметно для себя постукивая ручкой по столешнице. Мысли теснились в голове; еще вчера вечером, укладываясь спать, он заготавливал первые фразы послания; из-за этого разволновался и долго лежал в темноте, повертываясь с боку на бок, слушая далекое тиканье ходиков и пытаясь примирить свой взволнованный разум с его меланхоличным перестуком, забыться и заснуть. И сегодня, едва он написал стандартную приветственную фразу, все те же недреманные мысли столпились пред его внутренним взором, и каждая старалась привлечь к себе внимание, вылезти вперед, забыв про стройность изложения и собственную малую важность.

Марина Бернацкая

В селе за рекою

- Я когда умру, на солнце попаду, - Сошка задрал голову.

- С чего ты взял? - удивился Дим.

- А в церкви сегодня батюшка говорил: дай им вечный свет и вечный покой. А раз свет, значит, солнце.

Темная зеленая река неслышно скользила мимо них, утягивала под воду низкую ивовую ветку, распластывала ее под водой, тянула за листья.

- Дядь Дим, а почему речка тухлой рыбой пахнет? Там рыба мертвая водится, да?

Дмитрий Биленкин

Диктатор и время

Мундир диктатора сиял золотом погон, аксельбантов, петличек, выпушек; костюм посла был черен и скромен. Казалось, диктатор находится на освещенной стороне вселенной, а вокруг посла стоит вечная тень. Они были давно и хорошо знакомы, так что наедине могли обходиться без дипломатического этикета.

- У меня есть важное сообщение, - сказал посол.

- Полон внимания, - сказал диктатор. - Это что еще за ящик?

Дмитрий Биленкин

Долгое ожидание

21 сентября 2073 года

То, что Гаранин держал в руке, было камнем с отпечатком травинки на шероховатой поверхности, а вовсе не черепом. Но человек в скафандре, подобно Гамлету, мог прошептать:

- Бедный Йорик...

Только это относилось к целой планете.

Ее, крохотную песчинку в необъятном пространстве, семнадцать суток назад засекли корабельные локаторы. Возникни по курсу трехголовый змей, он бы едва ли удивил больше. Не потому даже, что встретилась планета земного типа, а потому, что она была одиночкой. Одиночкой, сиротой, чего по теории быть не могло, поскольку планеты возникают со звездами и сопровождают их до конца.

Дмитрий Биленкин

Не бывает

Экспериментируя, профессор Арцинович был въедлив, как серная кислота, и тверд, как молибденовая сталь. Но даже сталь утомляется. В тот день его настолько замучили пляшущие в глазах черные мушки, что он вопреки обыкновению взял велосипед и покатил дышать свежим воздухом.

От научного городка до деревенских проселков было рукой подать, и некоторое время спустя профессор очутился в незнакомой местности. Мирно светило солнце; слева от пыльной дороги были сосенки, справа зеленел овес, а навстречу Арциновичу летел человек.

Дмитрий Биленкин

Небо в алмазах

Конечно, Радунский имел представление о Шаре, но действительность оказалась несколько иной. Цокая магнитными подковками и озираясь, журналист прошел от шлюзовой камеры к узкому, как столик для рукоделия, пульту. Позади бесшумно следовал Корк. Сферические стены сияли стерильной белизной. Над пультом змеилась коричневая вязь мнемографиков. Еще тут было несколько переключателей, видеорам, табло интегратора, экранчик оптрона. И это все! И это на диспетчерском пункте самой грандиозной космической машины!

Дмитрий Биленкин

Однажды ночью

Неоном горели в ночном воздухе названия многочисленных отелей. Было тепло и тихо, но осень уже пробралась в этот уголок юга. Отражая свет фонарей, всюду лежали опавшие листья, отчего полутьму аллей наполнял мягкий отсвет, и какая-то запоздалая пара остановилась, чтобы полюбоваться им, глубже вдохнуть щемящий запах и услышать далекий шум моря.

- Гляди, лошадь! - встрепенулась девушка.

Бесшумно возникнув из темноты, асфальтовую дорожку неторопливо, можно сказать, задумчиво пересекала лошадь. Она была без седла, уздечки и шла, наклонив голову, в полосах света. Юноша и девушка замерли, так это было необычно и так соответствовало тишине ночи, когда спят машины и люди. Пожалуй, это было даже неправдоподобно - вот так, сама по себе гуляющая посреди международного курорта лошадь.

Дмитрий Биленкин

Откуда он?

Юрьев все еще не решается выступить с научным сообщением о появлении на Земле в июне 1958 года неведомого творения природы. Я его понимаю. В подтверждение своих слов он не может представить толстого журнала наблюдений, диаграмм, фотографий и таблиц анализов - тут легко прослыть мистификатором.

По-моему, однако, все же лучше выслушивать упреки в ротозействе, чем дальше молчать о случившемся.

Упреки мы, конечно, заслужили. Нас подвела будничность обстановки. Никто из нас, даже Юрьев, хотя он теперь и отрицает это, не допускал и мысли о том, что можно встретиться с необыкновенным явлением природы в дачном подмосковном поселке. Улицы с гуляющими дачниками, крючкохвостыми дворнягами и белыми инкубаторными курами, приусадебные делянки, за оградой которых зреет садовая клубника, редис и огурцы, сутолока перрона в момент прибытия электрички так мало подходят для поразительных открытий. Это не оправдывает нас, но по крайней мере поясняет наше тогдашнее поведение и первоначальное скептическое отношение к мысли о необычной природе Неведомого.