Предметный галаксизм

Пронзительная синева неба звенела неаполитанской песней. Солнце сияло ослепительно. Его горячие, расточительной щедрости лучи летели сверху вниз почти отвесно, и все, что попадало под их струящийся поток, оставалось без тени, словно тень еще на полпути к земле истаивала от такого жаркого усердия. Величественная равнина вод уходила за горбатый горизонт, в космическую бесконечность, которая начиналась где-то там, на стыке моря и неба.

На берегу, у самой воды, молчаливым контрастом к морскому пейзажу в отрешенных позах сидели на песке три согбенных мужских фигуры. По их трагическому облику было ясно: попали они сюда по какой-то странной случайности.

ЮРИЙ ЛЕДНЕВ,

ГЕНРИХ ОКУНЕВИЧ

ШЕДЕВР НАУКИ,

ИЛИ

МОНСТР по ИМЕНИ КОРКО

Бланк проснулся от грохота. Соскочив с дивана, он подбежал к окну. В стекла ударной волной бился стрекочущий рокот вертолета. Снаружи мелькнула большая тень Корко. В тот же момент, один за другим, хлопнули три сухих выстрела.

Одеваясь на ходу, Бланк выскочил на лестничную площадку. Пока вызванный им лифт поднялся на стотридцатый этаж и опустился на первый, прошло несколько самых томительных в его жизни секунд.

Вдоволь насосавшись материнского молока, девочка уснула, смешно раскинув маленькие ручки. Долгожданное чудо свершилось. Это был спасительный сон выздоровления.

Устало подавшись над кроваткой, мать — с виду сама еще ребенок — затаенно наблюдала, как у засыпавшей девочки чутко, все медленнее вздрагивали смыкавшиеся веки, как трепетно шевелились губы, сжимавшие соску, как ровное дыхание вздымало на груди сбившееся одеяльце.

Озорно улыбнувшись, молодая мать шаловливым движением потянула за колечко соски, в шутку пытаясь вытащить ее из крохотного ротика, но девочка быстро задвигала губами и, зачмокав, втянула соску обратно, выразив этим свой маленький протест. Женщина беззвучно засмеялась и, осторожно ступая по мягкому ворсистому ковру, отошла от кроватки к окну. Чуть раздвинув шторы, через образовавшуюся щель она выглянула на улицу.

Юрий Леднев, Генрих Окуневич

День радости на планете Олл

Вдоволь насосавшись материнского молока, девочка уснула, смешно раскинув маленькие ручки. Долгожданное чудо свершилось. Это был спасительный сон выздоровления.

Устало подавшись над кроваткой, мать - с виду сама еще ребенок затаенно наблюдала, как у засыпавшей девочки чутко, все медленнее вздрагивали смыкавшиеся веки, как трепетно шевелились губы, сжимавшие соску, как ровное дыхание вздымало на груди сбившееся одеяльце.

После того рокового случая мы так ни разу и не появились перед публикой. Дорога на сцену нашей группе закрыта теперь практически навсегда.

Иногда мы собираемся вместе у кого-нибудь из нас дома, чтобы поиграть в свое удовольствие. Но перед тем тщательно осматриваем комнату, чтобы в ней (избави бог!) не оказалось какой-нибудь живности вроде мухи, таракана или комара. Иначе, если о том станет известно властям, нас на основании статьи закона «О причинении страданий животным» могут упрятать в тюрьму. Музыка когда-то популярного на всей планете «Дископопа», победителя многочисленных фестивалей и обладателя кубка «Музыка века», буллическим решением Международного суда оказалась практически под полным запретом.

Произведение входит в антологию «Фантастика 78».

Кровожадные ящеры покорили колонистов на далекой планете. Не всех.

В той части нашей страны, где вечер наступает «после полудня», а фейерверк устраивают раз в год, на 25 декабря, есть провинциальный окружной центр, в котором можно увидеть большую, покрытую белой краской постройку, фасад которой украшает надпись:

Уильям также владеет большей из двух хлопкоочистительных машин, автомобильным агентством, единственной приличной гостиницей, продуктовой биржей и немалым количеством коммерческих предприятий, а заодно кое-какой недвижимостью. Но было бы ошибкой предположить, что он «владеет городом». Город принадлежит всем, кто в нем проживает, а его жители — гордые и независимые люди. Они выбрали Джеймса Уильяма своим мэром и намерены выдвинуть его на пост сенатора штата либо окружного судьи — по его выбору, но не потому, что многие работают на него, а потому что они любят и уважают Уильяма. Никто не завидует его успеху. Люди чувствуют, что он заслужил его своей тяжелой работой.

Дурное настроение способно испортить даже самое солнечное утро. Тогда и ярчайшая лазурь голубого неба и трепещущий, напоенный теплом и светом воздух будут казаться совсем иными, скучными и тусклыми, словно скрытыми за лежалой, засиженной мухами марлей. Не спасет ни густой аромат крепкого кофе, разносящийся по кухне, ни оранжевый кружок яичницы-глазуньи в обрамлении сочной мякоти помидор.

Да что там говорить! Было бы полбеды, если бы настроение было плохим, дурным, скверным - называйте, как хотите. Его же просто вообще не было! В том месте души, где ему полагалось бы находиться, красовалась серая дыра с удручающе ровными краями. А казалось бы с чего? Ведь ей, Вилене, только что зачисленной студентке одного из престижных университетов, сейчас самое время праздновать победу, пить шампанское, бросать в воздух тапочки, чепчики и прочее, и прочее, и прочее. Была же победа- ее победа- и немалая. Поступить в этот чертов ВУЗ - без денег, дружеской мохнатой лапы, репетиторов, а только лишь за счет своих мозгов и энтузиазма - было очень и очень непросто. Вообще-то она всегда училась неплохо - четверки случались редко, а в аттестате их и вовсе не было. Круглая отличница, гордость школы. А все потому, что чуть ли не с розового младенчества Вилена поняла: в жизни ей придется рассчитывать только на себя. На кого же еще то? На тетку, что ли? Эта длинная нескладная женщина не могла помочь даже самой себе. Сколько Вилена помнила ее, она экспансивно бросалась из крайности в крайность, словно из принципа презирая все доводы здравого смысла. И, как результат, шла по жизни, жалуясь на людскую злобу, собственную наивность и плохое здоровье. Кто из них кого спас, когда много лет назад погибли родители Вилены: она тетку или тетка ее - вопрос сложный. Осиротевшая малютка помогла издерганной и разочаровавшейся во всех и вся женщине обрести хоть какой-то смысл в жизни, зацепив твердым якорем реальности ее недоделанно-поэтическую натуру. Вилене тетка заменила утраченную семью, избавив от многих неприятностей - например, от детского дома. Нельзя сказать, что рано постаревшая родственница была мудрым советчиком, старшим товарищем девочки, или, что ее нежная любовь негасимой лампадой согревала жизненный путь сиротки. Нет, такого не было, да и вряд ли могло быть в силу некоторых особенностей тетушкиного характера, состоящего из множества "недо" и небольшого количества "пере". Однако один неоценимый плюс ее натура все же имела - она никогда не навязывала своего мнения и позволила своей племяннице строить себя и свою жизнь на свое усмотрение. И, когда в минуты раздумий, Вилена пыталась подвергнуть анализу свой характер и прошедшие годы, она с удивлением поняла, что не будь у нее такой тетки, она была бы совершенно иным человеком. Полнейшая неприспособленность опекавшей ее женщины, заставила девочку с малых лет научиться самой решать все свои проблемы. Она стала взрослой очень рано и оказалась гораздо более стойкой, целеустремленной и хваткой, чем ее сверстники.

Человек бежал сквозь лесную тьму. Каждый жгучий глоток воздуха, входящий в его легкие, вызывал мучения, дикая боль раздирала ему грудь. Под ногами бегущего простиралась сеть бледных ползучих растений. Много раз он спотыкался о них и падал, но неизменно вставал снова.

У него не хватало дыхания, чтобы кричать, он только рыдал, его горящие глаза пытались пробиться взором сквозь темноту. Над головой — бормочущий шум. Когда густая листва раздвигалась над ним, по-ужасному блестящие звезды расцвечивали агатовое небо. Оно было холодным, черным, и человек знал, что он находится не на Земле.

О жестокости добра. О свободе...

Тайники души.

Одинокий миллионер, закоренелый холостяк, захотел однажды компьютер, который мог бы отвечать на телефонные звонки, принимать почту, делать заказы — выполнять рутинную работу, с которой до этого справлялась секретарша. Результаты работы компьютера превзошли все ожидания его хозяина…