По образу и подобию

Сергей КАЗМЕНКО

ХРАНИТЕЛЬ ЛЕСА

1. РАССКАЗ КЕММЕЛА

Так вы, значит в лес хотите? Что ж, все знают, что я никогда не отказываю. Точнее, почти никогда - иногда ведь, знаете, согласие граничит с безрассудством. Это раньше, бывало, соглашался я на любые авантюры. Понятное дело - надо было создавать себе репутацию, а потом ее поддерживать. В такие, я вам скажу, дебри забирался - страшно вспомнить. Как еще только в живых остался, сам понять не могу.

Сергей КАЗМЕНКО

ГОЛОС В ТРУБКЕ

Звонок раздался поздно вечером, когда я его совсем не ждал. Кто бы это мог быть, спрашивал я себя, вставая с кресла. Эдвин? В командировке. Карл? Он уже видит третий сон, он никогда не звонит так поздно. Элла, Альберт?..

Я снял трубку.

- Привет, - сказал голос.

Голос, слишком хорошо мне знакомый. Голос, который меньше всего ожидал я услышать.

- Привет, - ответил я.

- А ты меня сразу узнал.

Сергей Казменко (1954–1991) — советский писатель-фантаст, петербуржец, к сожалению, так безвременно ушедший, автор шести повестей и семи десятков рассказов, часть которых так и остались неопубликованными. Последние восемь лет писатель был прикован к постели тяжелой болезнью, которая прервала его жизнь на тридцать седьмом году жизни, 30 января 1991 года.

В данный сборник вошли пять повестей и рассказы из авторских сборников писателя.

Сергей КАЗМЕНКО

ФАКТОР НАДЕЖДЫ

Самым странным казалось наличие в Полости жизни.

Похожие на красную проволоку стебли густо оплетали торчащие из песка скалы, превращая их в фантастические фигуры неведомых существ. Над ними тучами, рассеивающимися при нашем приближении, вилась мошкара. Юркие серебристые ленточки временами выскакивали из-под камней, над которыми проходила машина, и тут же скрывались под другими камнями. А наверху, в мглистом небе над головой иногда мелькали тени каких-то летающих существ.

Казменко Сергей

РЕКЛАМАЦИИ НЕ ПРИНИМАЮТСЯ

Тинг вернулся только под утро.

- Ты что, так и не ложился? - искренне удивился он, глядя на перемазанное машинным маслом лицо Арни.

Тот не удостоил Тинга ответом и снова засунул голову куда-то в потроха "яйца". Боковая стенка "яйца" была снята и стояла рядом, прислоненная к пилотскому креслу. По всему полу были разложены чертежи и схемы.

- Что, опять эта штуковина барахлит? - Тинг нисколько не смутился отсутствием ответа. Он привык к странностям в поведении Арни и не обижался.

Сергей КАЗМЕНКО

ЕРЕСЬ

Едва взглянув на планету, отец Фловиан понял: он не ошибся в расчетах. Нет, не зря миссионерское общество "Звездная братия" направило его именно в эту звездную систему. Рука Провидения двигала им, когда он задавал программу полета роботу-пилоту, и потому первая же планета, встреченная на пути, оказалась обитаемой.

Корабль отца Фловиана огибал планету на высоте около двухсот километров, и куда бы ни падал его взор, везде замечал он следы разумной деятельности. Он видел многочисленные деревни и небольшие города, видел распаханные поля и проселочные дороги, стада скота на пастбищах и парусники, пересекающие океаны. Эта планета была обитаема, и она, как указывал никогда не ошибающийся робот-пилот, еще не значилась в справочниках. А потому можно было не опасаться, что ее коснулась скверна современной цивилизации. Отец Фловиан представил себе мирных кротких туземцев, которые будут с благоговением внимать его проповедям, и скупая мужская слеза скатилась по его щеке. Какое счастье, что именно он, посланец "Звездной братии", первым из людей попадет на эту планету и сумеет обратить обитателей ее в истинную веру до того, как ступит на ее поверхность гнусная нога безбожника! Какое счастье, что слова истины, которые он принесет сюда, успеют к тому времени преобразить планету и превратят ее в бастион веры! Скоро, совсем скоро здесь вырастут многочисленные соборы и монастыри, скоро, совсем скоро расцветут здесь истинная вера и любовь к ближнему, трепет перед Создателем и непримиримость к его врагам. Все это будет, непременно будет, потому что воля Создателя и предусмотрительность "Звездной братии" снабдили его, отца Фловиана, достаточными средствами для достижения благой цели. Все это будет, непременно будет, и уже через пять-семь лет скромные, милые туземцы станут трудиться день и ночь в поте лица своего со светлыми мечтами о прекрасном будущем и о грядущем блаженстве в Царстве Божием, а он, их духовный отец, будет напутствовать их на этом праведном пути. Ибо Благодать Господня распространяется на всех, кто уверовал в Него всею душой, будь они хоть двухголовыми или же крылатыми и покрытыми чешуей чудовищами.

Сергей КАЗМЕНКО

ЗАКОРЮЧКА

А вот еще какая история на Абсолюте приключилась.

Абсолюта, если кто не знает, - это планета такая. Ну вроде нашей Земли. И живут на ней абсолютийцы. Они не то чтобы люди, но тоже разумными себя считают. У них там тоже как бы цивилизация.

Так вот, жил у них там один такой Петухов.

У него, конечно, не Петухов фамилия была. Это я чтобы всем понятно было Петуховым его назвал. А то любят у нас, знаете, когда о других планетах пишут, такие имена выдумывать, что язык сломаешь. Пусть уж лучше Петуховым зовется, чем читателей калечить.

Сергей КАЗМЕНКО

ИСКУШЕНИЕ

Сочинения аббата Франциска Гранвейгского не сохранились. Более того, само имя его почти позабылось, и об аббате не вспоминали даже в связи с событиями, непосредственным инициатором которых он являлся. Это тем более удивительно, что, как мы знаем теперь, было время, когда одного упоминания об этом человеке было достаточно, чтобы заставить затрепетать едва ли не любое из подвластных Святому Престолу сердец в Европе. Труды неистового аббата в те времена неоднократно переписывались, а его главная книга "Искушение дьявола или Враг человеческий в образе женщины" имелась в библиотеках практически всех католических монастырей.

Двадцать лет тому назад в шутку, как мне тогда казалось, я дал себе обещание написать об этом случае фантастическую повесть или даже роман. Почему фантастическую? Во-первых, слишком многое так и осталось тогда необъяснимым; во-вторых, принадлежность к Корпусу Мониторов обязывала, да и до сих пор обязывает меня свято хранить служебные тайны. Жанр фантастики, к счастью, позволяет достаточно вольно обращаться с фактами, и авторские домыслы ничем не ограничены — кроме, пожалуй, писательской фантазии.

На бельевой верёвке во дворе болтались платья времён королевы Виктории, а холодильник прислонился к боку дома, точно хмурый шофёр, и намурлыкивал «Звёздное знамя». Платья пролежали на чердаке с 1918 года. Я понимаю, что сейчас никто такое носить не будет, но я подумала, может, кому-то материя понравится, на лоскутное одеяло или ещё что. Не понравилась. Мне, конечно, больше всего хотелось избавиться от холодильника. Люди подходили, смотрели — сначала на него, потом на меня.

Профессор Иван Белов проводил свой отпуск в центре Атлантического океана, занимаясь подводной археологией. В обнаруженном им затонувшем городе он встретил… свой аналог.

Не успел я выйти из машины, как ветер стал рвать у меня из рук зонтик, который я сумел открыть только наполовину. Пару минут я боролся, потом покорился судьбе и швырнул зонт в урну. Еще одно мокрое барахло, еще одна вещь, отвоеванная у человека природой.

Подняв воротник, чтобы защититься от холодного дождя, я поспешил вверх по ступеням из бурого камня. У входа достал удостоверение и предъявил его человеку в форме.

— Через холл, один марш по лестнице вверх, вторая дверь направо. Вас ждут, доктор Д’Амато, — сообщила форма.

Пампе нравилось в доме Патрика и Патриции. Когда-то, еще в самом начале, она по какому-то наитию дала им эти имена, и они стали для нее привычными. Ее рано отняли у матери, и она совсем не помнила своих первых хозяев. Теперешним хозяевам она принадлежала с того момента, как у нее открылись глаза, и она увидела окружающий мир. Патрик и Патриция были всей ее вселенной.

Хозяева были добры с Пампой. Они баловали ее своей восхитительной пищей и разрешали путешествовать одной по громадному дому. Вся ее жизнь проходила рядом с ними. Когда они покидали дом, Пампа покорно подставляла шею тонкой цепочке, которую надевал на нее Патрик и привязывал к закрепленному в стене кольцу. Она тут же ложилась на землю, сворачиваясь клубком и зарываясь в свои густые волосы, чтобы никто не увидел ее слез. На прощание Патрик и Патриция всегда награждали ее беглой лаской. Она слушала, как их шаги удалялись по аллее, как захлопывалась калитка, погружая ее во мрак одиночества.

С самого начала это была насквозь гнилая мысль — вылить в канализацию полбочки имитатора боевого отравляющего вещества. Однако, видит бог, идея принадлежала не мне. Если же разобраться как следует, то на самом деле виноват во всем наш ротный старшина, и как раз его-то и нужно брать за жабры по поводу всего произошедшего. Подваливает сегодня этот самый старшина Педалин к солдатской курилке, где пацаны после обеда потихоньку в себя приходят, и отработанным жестом вытаскивает из толпы двух традиционных козлов отпущения — Добрицу и Мидянина. Отводит он, значит, нас в сторонку и начинает привычно на мозги капать. Вы, говорит, гоблины, говорит, и жует свою поганую «Ватру». Бандерлоги. Вы мой дурной характер знаете, ага? Так точно, товарищ старший прапорщик, говорим мы с Добрицей. Очень знаем. Тогда, опять говорит Педаль, бедуины вы мои ненаглядные, в свете данного тезиса нарезаю очередную боевую задачу. Слушайте меня ушами. Мне срочно нужна емкость под сыпучие материалы, ага? Железная бочка — подойдет. Или что-нибудь около того. Где вы ее возьмете, суслики, — это для меня малогребучий фактор, но если через полчаса емкость не будет передислоцирована в район кочегарки, я сурьезно рассерчаю. Ферштейн? Так точно, отвечаем, товарищ старший прапорщик. Ферштейн. Ага, говорит Педаль. И учтите, замечает он напоследок, бочка наверняка будет чистая и ни в коем случае не дырявая, а не то я, растудыть, обратно рассерчаю — и тогда вешайтесь, лсулики. Я дурак, вы меня знаете: когда выведете меня из положения равновесия, с дерьмом вас всех съем, ага.

Бертрам Чандлер родился в Англии, сделал блистательную карьеру на флоте, уехал в Австралию, продолжил свою “морскую деятельность” там — и стал автором сорока научно-фантастических романов и более двухсот рассказов и новелл — произведений, по сей день ос-тавшихся ОБРАЗЦАМИ отличной приключенческой фантастики!

В сборник вошли следующие произведения: “Другая Вселенная”, “Контрабанда из иного мира”, “Запасные орбиты”, “Встречи в затерянном мире”, “Гаммельнская чума”.

Фантастика, философия, детектив — в сборнике популярного американского писателя-фантаста Ф. Дика (1928–1982 гг.) представлены романами, в которых писатель разрабатывает такие темы, как загадка управления человеком извне, путешествие во времени, личное и алогичное в законе шанса, теория игр.

Острые, динамично развивающиеся сюжеты, вихрь разворачивающихся событий, полные жизни герои — удовлетворят вкус даже самого изысканного читателя.