Окно

Нина Катерли

Охо-хо

Дети улеглись спать. Кошка перестала бегать по коридору и гонять целлулоидный шарик. Охо-хо уютно устроился между пружинами кресла и задремал. Было тепло. Привычно пахло пылью, и громко тикал старый будильник.

Резкие голоса разбудили его. По комнате ходили, скрипели дверью, двигали мебель.

- А может быть, не надо? Можно ведь вычистить пылесосом и сделать новую обивку. Может, не надо? - говорила Дочка Хозяина.

Нина Катерли

Чудовище

- Лучше уж пускай бы как раньше, - сказала тетя Геля и вытерла глаза.

- Как раньше?! Благодарю вас! Хорошенькое дело: "как раньше!" - так и задохнулась Анна Львовна. - Я всю жизнь живу в этой квартире и всю жизнь варю суп в комнате на плитке, почти не пользуюсь газом. И вынуждена была до последнего буквально времени ходить в баню, хотя у нас есть ванна. Я боялась лишний раз выйти в туалет, не говоря уж о том, что моя личная жизнь...

Сборник, посвященный 70-летию одного из виднейших отечественных литературоведов Константина Марковича Азадовского, включает работы сорока авторов из разных стран. Исследователь известен прежде всего трудами о взаимоотношениях русской культуры с другими культурами (в первую очередь германской), и многие статьи в этом сборнике также посвящены сходной проблематике. Вместе с тем сюда вошли и архивные публикации, и теоретические работы, и статьи об общественной деятельности ученого. Завершается книга библиографией трудов К. М. Азадовского.

Нина Катерли

День рождения

- Мама! Да перестань, наконец, сосать воротник! И поднимись, я отодвину кресло!

Надежда Кирилловна начинает вставать. Она крепко упирается в подлокотники, и на руках сразу вспухают толстые синие вены. Теперь ухватиться за край стола, выпрямить спину. Ну, вот и все. Дочь Наталья двигает кресло в угол, смахивает с него невидимые крошки, оправляет на старухе платье.

- Все уже измято! - ворчит она. - Ничего нельзя надеть!

Это очень личная книга. Вошедшие в нее произведения, повествующие о трудной и достойной жизни послевоенных лет, правдивые и трогательные, окрашены памятью о фактическом соавторе писательницы — ее покойном муже, незаурядном ученом и всесторонне талантливом человеке.

НИНА КАТЕРЛИ

ДНЕВНИК СЛОМАННОЙ КУКЛЫ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"Я - Катя Синицына. Екатерина Александровна, год рождения 1979-й, русская, образование высшее незаконченное. Не замужем, что вполне естественно.

Для чего я пишу эти записки? А дело в том, что через три недели меня положат на операцию, и хоть я абсолютно уверена, что все будет в порядке, но все-таки, как говорит мой доктор Евгений Васильевич, медицина - наука не точная. То есть в принципе случиться может все, некоторые, например, не просыпаются после наркоза. Так что на всякий случай я решила исповедаться. На худой конец... А может, это станет моей пробой пера, первым сочинением, а сама я - писательницей. В моем положении (даже если операция пройдет нормально) это был бы отличный вариант.

Нина Катерли

Нагорная, десять

В повестке, которую Влюбленный вынул как-то утром из почтового ящика, было написано следующее:

"7 апреля с.г. Вам надлежит явиться к 7 часам утра по адресу Нагорная ул., дом N_10, имея при себе ценные личные вещи. Явка строго обязательна".

"Не может быть! Это, наверно, не мне, - подумал Влюбленный, - почтальон перепутал адрес".

Но - нет. Почтальон ничего не перепутал. В верхнем левом углу повестки была четко выведена фамилия Влюбленного и даже стояли инициалы.

Марианна Алферова. ЗАГРЕЙ.

Борис Порецкий. Бестиарии острова Мбондо.

Елена Хаецкая. Ежевика, святая обитель.

Геннадий Прашкевич. Хирам, большая игра.

Ярослав Веров. Отчего гибнут киллеры

Ирина Бахтина. Зачем я тебе?

Виктор Точинов. Остров Стержневой.

Александр Бачило. Впереди — вечность.

Борис Гайдук. Тысяча жизней.

Мария Беркович. Урок физики.

Тарас Витковский. Габа и его носорог.

Александр Тюрин. Падший ангел.

Нина Катерли. Страдания молодого Вертера.

Николай Романецкий. Оплошка вышла!..

Сергей Захаров. Я — собака.

Папа никогда не говорит о скульптуре. Это слишком важная тема, чтобы говорить о ней. Только однажды, когда он вернулся из ресторана «Гамбрини» и мы встретились дверей тамбура, он поделился, что теперь создаст нечто совершенно новое — скульптура не будет ни сидеть, ни лежать, ни стоять, да и не ходить тоже!

Какое колоссальное доверие ко мне! И, не подумав, я воскликнула:

— Она поползет!

Разумеется, эту статуэтку он так никогда и не изваял.

Сперва наперво хочу объяснить всем заинтересованным лицам (потому что незаинтересованным это не надо — да им и вообще ничего не надо!) смысл и суть названия данного документа, а также подзаголовка.

НЕ ВОЙНА, А МИР есть полемика с названием сочинения болтатриста (это мое юмористическое переосмысление известного слова беллетрист) Алексея Слаповского, которое называется «Война балбесов».

Сразу хочу упредить, что я не терплю грубых слов и болтатрист сказано в виде юмора, а не оскорбления. Я никого в жизни не оскорблял, хотя меня неоднократно, но моя позиция неизменна.

Гостиная деревенского дома, шесть табуреток, стол из белой сосны, два старых черного цвета плетеных кресла, сервант с несколькими чашками и вазами, буфет, три лавки — доски на ящиках из-под сгущенного молока. Крошечная лампа едва освещает комнату. На стенах фотоснимки из журналов, литографии из календарей, две большие картины в позолоченных рамах и распятие. На левой стене висит старинное двуствольное ружье, рядом с ним — охотничий рог, кожаная портупея и пара техасских шпор. На полу в углу комнаты лежит горка неочищенных початков маиса. В глубине две двери: одна в столовую и на кухню, другая — в спальню.

Кафе на одной из улиц Тель-Авива. Легкие столики расставлены на тротуаре в тени огромных платанов. Посетители кафе от скуки разглядывают прохожих, а те разглядывают их.

За крайним столиком; который прохожие вынуждены огибать, чтоб не зацепить его, сидят, развалившись на хрупких стульях, трое здоровенных, не совсем уже молодых и располневших мужчин — в Израиле много полных людей среднего возраста. В шортах и сандалиях на босу ногу, в расстегнутых до пупа рубашках. И четвертый — в контраст им — тщедушный, маленький. Дов Эйлат с друзьями коротает время в кафе, потягивая через соломинку апельсиновый сок и провожая глазами каждую сколько-нибудь достойную мужского внимания женщину. Они бесцеремонно ощупывают ее взглядом, мысленно сладострастно раздевая догола, и выразительно переглядываются, молча обмениваясь мнениями.

В настоящем издании автор на базе анализа российского законодательства, собственного опыта и деловой практики исследует проблему создания системы правовой защиты конфиденциальной информации на предприятии. Подробно описаны виды информации, вошедшие в понятие тайны предприятия. Вниманию читателей предлагается алгоритм построения системы правовой и организационной защиты, приведены также варианты внутрифирменных распорядительных документов по информационной безопасности.

Книга рекомендуется в качестве методического пособия для руководителей, юрисконсультов, специалистов предприятий по защите информации, режиму и безопасности, а также будет полезна всем интересующимся вопросами тайны в российском законодательстве.

Методигеское пособие

Первое прозаическое произведение А. Дмитриева – написана в модном сегодня жанре "экшн", посвящена любимому им Камчатскому краю. Повесть основана на реальных событиях, произошедших в конце девяностых годов двадцатого века в одном из камчатских поселков. Не совсем законная охота на медведя спустя некоторое время оборачивается для героя и его близких сплошным кошмаром…

v 1.0 – создание fb2 OCR Денис

Всем жителям Земли известно имя Матвея Утюгова, все помнят дату его добровольной кончины, которой был омрачен последний год XX века. Но меня не покидает ощущение, что к имени этого гения, к научному величию его постепенно подкрадывается забвение. Давненько нет ни новых книг о нем, ни научных трудов, ему посвященных. А сколько написано о нем в конце минувшего века! На всех языках и наречиях славили его ученые, писатели, поэты. Что касается журналистов, то те ему прямо-таки прохода не давали. Он, человек великой скромности, всячески отмалчивался, отбрыкивался, отнекивался, – и все-таки не всегда мог отбиться от этой настырной братии, не раз приходилось ему давать интервью. А теперь молчат писатели, молчат журналисты, – и только поэты время от времени посвящают ему свои стихи. Это о нем прочел я недавно в журнале новое стихотворение престарелого поэта В. Инкогнитова. Оно так кончается:

Джорджи Ютленд под сорок, профессию медсестры и романтические мечты о родственной душе она променяла на тихую жизнь домохозяйки в рыбацком поселке на западном побережье Австралии. Ночи напролет, пока домашние спят, она сидит в Интернете и тихо спивается. Но внезапно в ее судьбу входит Лютер Фокс – браконьер, бывший музыкант, одинокая душа. Изгой.

Действие этого романа с подлинно приключенческим сюжетом разворачивается на фоне удивительных пейзажей Австралии, жесткий реалистический стиль автора удачно подчеркивает драматизм повествования.

Роман австралийского писателя Тима Уинтона (р. 1960) «Музыка грязи» в 2002 году вошел в шортлист Букеровской премии.