Незримая жизнь Адди Ларю

Представьте себе библиотеку, где вместо книг на полках лежат мертвецы. У каждого из них своя особая история, которую под силу прочесть только Библиотекарям. Поэтому они называют мертвых Историями, а место, где хранятся Истории – Архивом. Маккензи Бишоп – Хранитель Архива, она спасает мир от вторжения бесприютных призраков – пробудившихся Историй. Но однажды кто-то начинает переписывать некоторые Истории, подчас стирая целые жизни. И это каким-то образом связано с загадочной деятельностью Библиотекарей и леденящим кровь убийством, произошедшим более пятидесяти лет назад…

Ты бывал в Лондоне? А в каком: Сером, Белом, Красном или даже таинственном Черном?

Молодая и очень популярная американская писательница Виктория Шваб приглашает тебя в путешествие по всем четырем столицам, существующим в четырех мирах, не похожих один на другой. Уже триста лет двери между мирами закрыты, и только антари – маги крови – могут путешествовать из одного мира в другой. Юный антари Келл из Красного Лондона не только оказывается втянут в игры королей, но и вынужден противостоять самой магии – черной, опасной и готовой разрушить все миры. Сможет ли он предотвратить катастрофу, победить тьму и найти себя в своих странствиях по Лондонам: жестокому и истощенному Белому, забывшему о магии Серому и цветущему, по-настоящему волшебному Красному?

История о ревности, страсти и суперсилах… Виктор и Эли познакомились еще в колледже – гениальные, надменные и одинокие, они признавали только амбиции и интеллект друг друга. Став старше и разделив общую страсть к смертельно опасным опытам, они открыли теоретическую возможность приобретения сверхъестественных способностей. Но на практике все обернулось ужасающей катастрофой. Десять лет спустя Виктор сбегает из заключения и пытается найти бывшего товарища, ставшего врагом. Эли же преследует и уничтожает всех обладателей сверхспособностей. Теперь они, вооруженные суперсилами и подталкиваемые памятью о предательстве и потере, становятся непримиримыми врагами. Но чем закончится их дуэль и кто останется в живых? Шваб создает грандиозный мир, совмещающий яркую стилистику комиксов и реализм нуара. Мир, в котором суперсилы не превращают тебя в героя и преданность ставится под сомнение.

Гости со всего мира съезжаются в полный магии Красный Лондон на Игры стихий – состязание лучших магов. Роскошные балы, изысканные наряды, сияние огней, музыка, смех – безумный вихрь, в котором не узнать, кто прячется под маской. Но возможно, за легким кокетством скрываются подлинные чувства, а за шуткой – душевная боль? Кто ты? И где твое место в одном из четырех Лондонов?

Загадочный Феномен навсегда изменил этот мир. В супермегаполисе И-Сити, расположенном где-то на территории бывших США, расплодились монстры. И-Сити поделен пополам. На севере находится территория «большого босса» Келлума Харкера, а на юге – лидера боевиков Генри Флинна. Трое приемных детей стали для Генри настоящим оружием – тинейджер Август, его старший брат Лео и сестра Ильза являются монстрами, похищающими души с помощью музыки. А у вдовца Келлума Харкера, кроме его чудовищной свиты, есть еще и дочь по имени Кейт. Инфант-террибль Кейт отчаянно жаждет внимания отца. После очередной выходки девушку переводят в новую школу, где оказывается и Август, выполняющий тайную миссию – он должен втереться в доверие к Кейт и снабжать информацией Генри. Кейт почти сразу догадывается о том, кто такой Август, и хочет преподнести отцу живой подарок. Но вскоре ситуация кардинально меняется и Кейт вместе с Августом оказываются перед судьбоносным выбором… Впервые на русском языке!

Оливия Приор живёт в школе для девочек-сирот. Она не может говорить, зато умеет видеть призраков. Всё, что осталось у неё от семьи – дневник матери и загадочное предостережение: держись подальше от Галланта.

Всё меняется, когда Оливия получает письмо от давно потерянного дяди, который зовёт племянницу домой. Кажется, её мечты сбылись… но когда Оливия прибывает в особняк Приоров, там её никто не ждёт. Дядя мёртв уже год. Кузен хочет, чтобы она ушла. А по коридорам особняка бродит призрак матери, и Оливия хочет знать, что убило её. Кто звал девочку домой. И почему мать не хотела, чтобы Оливия приезжала сюда, в родовое поместье Приоров, имя которому – Галлант…

Готическая повесть от автора международного супербестселлера «Незримая жизнь Адди Ларю». Для поклонников «Коралины» Нила Геймана и «Багрового пика» Гильермо дель Торо. Атмосферный бестселлер #1 New York Times. Отважная юная героиня, призраки и особняк, скрывающий страшные тайны за запертыми дверьми. Что прячется по ту сторону? Галлант ждёт вас!

Тьма сгустилась над великой Империей Мареш.Шаткое равновесие между четырьмя Лондонами вот-вот будет нарушено. Древний враг восстал из пепла. Изгнанный герой возвращается, чтобы сразиться с ним.Прошлое расстается со своими тайнами, маги поддаются человеческим страстям,волшебный мир прорастает в реальность.Кому достанется победа? И какой ценой.

Представьте себе библиотеку, где вместо книг на полках лежат мертвецы. У каждого из них своя особая история, которую под силу прочесть только Библиотекарям. Поэтому они называют мертвых Историями, а место, где хранятся Истории, – Архивом. Маккензи Бишоп – Хранитель Архива, она спасает мир от вторжения бесприютных призраков – пробудившихся Историй. Но однажды ей пришлось спасать сам Архив, когда кто-то начал переписывать Истории, подчас стирая целые жизни… Теперь для того, чтобы вернуться к нормальной жизни, ей придется до конца разобраться в том, что произошло. Найти тех, кто стоял за совершенным преступлением. И спасти не только свой разум, но и саму жизнь.

Загоскина Гана

Девочка моя, Омела.

Огpомное спасибо Омеле (elshanу.narod.ru) за имя (соppи, что использовала без pазpешения) и каpтину "Пляж", котоpая меня вдохновила на написание сей вещи.

Спасибо так же товаpищу Куликову за оpиджин и Диме Баскакову за вдохновение и желание.

Hа мокpый, отливавший синим, почти белоснежный лист легла кисть. Hу, вы знаете, как это бывает, как вдpуг одна точка пpевpащается в миp, особенный, яpкий, цветной... Как вдpуг из ниоткуда появляются пpедметы, как pождаются вселенные, люди, птицы, чудеса... Кто-то зовет это живописью, но я пpедпочитаю называть этот пpоцесс волшебством.

СЕРГЕЙ ЗАЛЫГИН

ОДНОФАМИЛЬЦЫ

Жизней у Бахметьева К. Н. было множество, все разные, но суммы они не составили, если же нет суммы - ради чего анализировать частности?

Был он пионером - одна частность, комсомольцем - другая, членом сперва ВКП(б) , потом КПСС - частность третья. Воевал, был военнопленным и заключенным, женатым, вдовым и разведенным, всего не перечесть - ну и что? Был-то он был, но чем-то, чем должен был стать, не стал, а что было, то прошло. И не столько запоминалось, как был, зато как не стал, в памяти оставалось. Вот он еще молодой, командует в должности зам. начальника цеха (начальник больше трудился по партлинии) на заводе Молот и серп. Там же его, Бахметьева К. Н., из партии в первый раз вычистили - систематическое невыполнение производственного плана. А тут же и война, харьковский котел. За недостатком кадров он командует взводом и ротой (в роте семь человек). В партии восстановлен, но опять отступление, он ранен разрывным. Его нашли, кажется, в лесу. Нашли и вылечили. Во Владимире вылечили, после стали разбираться - почему под Харьковом бежал, а не наступал? (За Родину, за Сталина?!). Не шпион ли он, не дезертир ли? Разобраться не успели, снова на фронт - рядовым и беспартийным. Рядовым-беспартийным Бахметьев К. Н. воевал чуть-чуть не полный год, и опять случилось: попал к немцам в плен. В один лагерь, в другой лагерь, а когда его освобождали свои - в нем живого веса было 29,5 кг. При том, что рост 172 см. Кости и те таяли, а когда он прощупывал их в прежних размерах удивлялся: не может быть! Освобожденного из плена повезли опять же в госпиталь, из госпиталя выписали и снова судить суровым судом - зачем сдавался в немецкий плен? Дали семь лет подземной Воркуты. Тут уж он словчил - умолчал о своем среднем образовании, за среднее прибавляли два, за высшее - еще два года. Семь он отбыл от звонка до звонка, рубал воркутинский полярный уголек, а когда вышел из-под земли, встретился ему по харьковскому котлу политрук. Политруки тоже разные бывали, этот человеком оказалс (при том, что в большом каком-то штабе состоял), раскопал документы: Бахметьев К. Н. был, оказывается, представлен к Герою. Если не к Герою, так к Ленину, как пить дать! Еще выяснилось: семь лет подземной Воркуты было ошибкой. Выяснилось, что в немецких лагерях, при живом весе 29,5 кг, он, беспартийный, вел партийную агитацию. Явился Никита Сергеевич Хрущев, Бахметьева К. Н. восстановили в партии, дали Красную звездочку, персональную пенсию. Жизнь вошла в какую-то колею, в которой и катилась до перестройки. И даже до ноября 1990 года.

Сергей Залыгин

Предисловие

рассказ

Какая напасть писателю Н. Н. - замысел романа "Граждане".

Совершенно ни к чему!

Ну, хоть бы особый интерес, ну, хоть бы какое-то воодушевление - нет и нет, лишь чувство обязанности, а больше совершенно ничего. Когда человек родится, да и не только человек, а любое существо, ему вместе с жизнью вручается обязанность жить. Что бы с тобой ни происходило - живи! Если ты писатель - живи писателем.

Е.Зельтцер

Марекаж

Смысл заключается в том, чтобы оказаться в нужном месте в нужный час. Он оказался в самолете, который упал в воду. Его труп просидел два дня в своем кресле на глубине трех метров.

Перед полетом он всегда нервничал. Он никогда не думал о самолетах со страхом. Ему приходилось летать на самолетах старше себя, с пьяным экипажем, перегруженных выше всяких пределов, и все обходилось. Hо он нервничал по причинам, которые ему самому казались непонятными. Это был страх нарушения каких-то устоявшихся правил, ощущение противоестественности перемещения тела в пространстве. И так как он никогда не мог выразить словами то состояние, которое его настигало, то ничего не оставалось как выбросить мысли о нем из головы и собирать вещи.

Татьяна Жарикова

Борис и Кузьмич

Рассказ

Краснонивский автобус, битком набитый пассажирами, не останавливаясь, прошел мимо Ольшанки. Борис с досадой и разочарованием смотрел, как он удалялся, тяжело переваливаясь с боку на бок на ухабах.

"Черт с ним! Попутка подбросит... а нет, так пешком дойду! Зимой в пургу ходил, а сейчас..." - подумал Борис и пошел по пыльной дороге вслед за автобусом.

До Красной Нивы, где жил он, восемнадцать километров. Зимой, когда Борис учился в Ольшанке на тракториста, он каждый выходной этот путь отмахивал. Домой тянуло. Но за два года работы в своем колхозе давно пешком не ходил. Как куда надо - на трактор и погнал. На этот раз нужно было к тетке в Ольшанку с ночевкой ехать. Сюда добрался хорошо, на автобусе, хотя и дождичек брызгал, а отсюда - осечка!

Татьяна Жарикова

Петропавловская крепость

Художественно-документальная повесть

1

Поздняя ночь. Тихо в доме, тихо и на улице. Скоро рассвет. Но Достоевский не спит, лежит в постели, думает о поручике Григорьеве, с которым провел он весь вечер. К Петрашевскому они не пошли, сидели вдвоем, разговаривали. Федор Михайлович прочитал рассказ поручика, считал его удачным, талантливым и горячо советовал писать о солдатской службе, как можно больше писать. Настоящая жизнь русского солдата еще никем не описана. И теперь Достоевский вспоминал разговор, думал о рассказе. Как здорово вышел у Григорьева старый солдат. Живой перед глазами стоит. Кажется, слышишь слова его: "Нет, братцы, знать, царь-то наш не больно православных русских любит, что все немцев к себе берет. Куда не оглянешься, ан все немцы, и полковые командиры немцы, да и полковники-то все немцы, а уж если и выберется из русских, так уж и знай, что с немцами все якшался, оттого и попал в знать, что грабить нашего брата больно наловчился; ах, они мерзавцы! Ну да погоди еще! и святое писание гласит: первые будут последними, а последние первыми!" И ведь точно как, некуда приткнуться русскому человеку, если немец тебя не поддержит...

Татьяна Жарикова

Средь колосьев и трав

Рассказ

Иван Сергеевич Поздняков узнал, что у него рак, на другой день после посещения районной больницы. Медсестрой там работала односельчанка. Иван Сергеевич был ошеломлен, тоску почувствовал, отчаяние. Это же все! Каких-нибудь года два, от силы три - и каюк! А было-то ему не так уж много - пятьдесят восемь лет. "Ничего, пожил, походил по земле, хватит!.. Отец-то умер в сорок пять, а брата двадцатилетнего на войне убило. В сравнении с ними пожил много!" - успокаивал себя Иван Сергеевич.

Жмудь Вадим Аркадьевич

ДЕЛА АМУРНЫЕ

Иннокентий Гвоздецкий был в ярости. Мальчишка нахамил ему в стенах университета! ... "... а вот мы выясним, на каком он курсе..." - подумал Иннокентий. К тому же он был так странно одет... Какой-то белый балахон, в руках детская игрушка - лук и стрелы - за спиной какие-то невозможные два лебединых крыла...

Стрелять из лука, путь хотя бы и детского, по почтенному преподавателю!!! Этого он стерпеть не мог!