Меж городом и селом

В книгу известного писателя вошли повести «Живая вода», «Люби меня, как я тебя» и рассказы о Родине, о детстве, о нашей современности.

Для старшего школьного возраста.

Произведения Владимира Крупина неизменно вызывают интерес у читателей. Писатель органично сочетает проблематику «светской» жизни с православной этикой. Его герои — люди ищущие, страдающие, трудно постигающие своё предназначение. Писатель убеждён, что путь к полноценному, гармоничному существованию пролегает через любовь, добро и обретение истинной веры. Каждый из героев приходит к этому своим собственным, порой весьма извилистым и причудливым путём.

Ивановская — Иван Купала — это праздник, пришедший из времен язычества. В нем много поэзии и веселья, много удали, к сожалению иногда грубоватой, Здесь и плетение венков, и пускание их по воде, здесь и обливание водой («Иван Купала — обливай кого попало!»), здесь и хождение в страшный, темный, гудящий полчищами комаров лес за цветом папоротника, здесь и хороводы, выродившиеся сейчас в танцы и пляски, здесь и драки. Праздник этот православная церковь соотнесла с днем рождения Иоанна Предтечи, который походил на Купалу и именем, и обычаем — крестил людей посредством купания в реке Иордан.

Владимир Крупин

Братец Иванушка

(В сокращении)

Как бы до лета дожить

Мальчик Ваня, как все ребята, очень любит, чтобы ему читали сказки. Он думает, что все, что происходит в сказках, происходит с ним. Это он всегда побеждает и Змея Горыныча, и Бабу Ягу, ведь он смелый. Из-за сказок и еще из-за того, что у Вани есть сестра Аленушка, его стали звать братцем Иванушкой. Когда Аленушка была маленькая, она была хорошая. Дома немного пищала и ела, а на улице спала. Но стала подрастать, научилась ходить и говорить, ведь Ваня же и учил ее говорить (а лучше бы не учил), и стала все про Ваню рассказывать. Выдает, например, что Ваня не ест мясо, а потихоньку уносит во двор собаке Буське. И верят ей, а не Ване.

История России неразрывно связана с историей русской святости. Читая эти рассказы о святых, мы невольно прикасаемся и к русской истории и понимаем, что святые живы, они рядом с нами, они наши современники.

В этой книге писатель представил нам наиболее известных русских святых: равноапостольную княгиню Ольгу, блаженную Ксению Петербургскую, праведного Иоанна Кронштадтского, патриарха Тихона (Белавина) и других.

Книга рекомендована Издательским Советом Русской Православной Церкви.

Знаменитый представитель «деревенской» прозы, Владимир Крупин одним из первых создал жанр, в котором успешно работает Архимандрит Тихон Шевкунов (автор бестселлера «Несвятые святые»). И совсем не случайно Крупин стал первым лауреатом Патриаршей литературной премии — высокой духовной награды.

Уже четверть века талант Крупина служит спасению людей от засилья массовой культуры, и главное в этом — понимание краткости земной жизи и вечной жизни души.

В книге собраны лучшие рассказы и повесть «Передай по цепи», главная мысль которой такова: Россия сейчас — центр христианского мира, Россию спасет вера, у России есть высокое предназначение: быть духовным центром современного человечества.

С годами все обостреннее вспоминается детство, особенно Новый год. Елочных игрушек у нас было мало — терялись куда-то. Вот была картонная курочка, бронзовая, с крохотным красным гребешком, а принесли из чулана коробку с игрушками, разбираем — нет курочки. Клоун тут, самолетик тут, домик тут, где курочка? Начиналось следствие. Старшая сестра вспоминала сама и заставляла всех вспоминать: кто в прошлом году разбирал елку, кто? Никто не помнил. И вообще никто не любил разбирать елку, всем хотелось, чтобы она подольше постояла. Значит, родители. Но чтобы родители могли что-то сделать небрежно, такого и подумать было невозможно. Потерянная курочка становилась еще дороже именно от того, что была потеряна.

Владимир Крупин

Крупинки

Содержание:

Петя Ходырев

Умру любя

Зелёнка

Дежурная

Тяжелый случай

Авторучка

Муська

Первое слово

Сашка

Упрямый старик

Дунайское похмелье

Петя Ходырев

Гляжу на выпускную фотографию нашего 10 "А" и понимаю, насколько же все мы были красивы, чисты и наивны. Вот наши девушки в платьицах с поясами, в белых носочках. Все с косами. Вот мы, младоюноши, стоим за ними. До чего ж все красивы. Келарев, Шишкин, Чучалин, Шампаров, Коршунов... Но конечно, бесспорно, самый впечатляющий и вид, и взгляд у Пети Ходырева. Удивительные, глубокие глаза, густые волосы, сам такой крепкий, ладный.

Владимир Сорокин

Ночные гости

повесть

Василий улыбнулся в темноте, поправил подушку:

- Нет, Рай. На поклон к Борисенко мы с Коробкиным не пойдем. Я ему не мальчик, чтобы футболить меня.

- Ну, а что ж вы делать будете? - сонно пробормотала Рая.

- В партком пойдем.

- Ну, зачем так сразу. Испортишь только с Борисенко отношения и все...

- Так что ж я ради этих вот хороших отношений брак гнать буду?!

Владимир Сорокин

Поездка за город

- Вот по этой проселочной, - Степченко показал сигаретой в темноту.

Шофер кивнул, вывернул руль и, мягко урча, "волга" закачалась на ухабах. Фары высветили дорогу: подсохшая глина, ободранные кусты и редкий березовый лес вокруг.

- Тут места хорошие, грибные, - тихо проговорил Степченко. - Лес редковат, а места что надо. Белых много... Не бывал здесь раньше? - он повернулся к Виктору.

Владимир Сорокин

Возвращение

Шуршащие о борта лодки камыши кончились, впереди показался залив и узкая песчаная полоса.

Владимир вынул весло из расшатанной уключины, опустил в прозрачную воду и с силой оттолкнулся от мягкого дна.

Лодку качнуло и понесло к берегу. Вероника перестала смотреть в воду и повернула к нему свое молодое загорелое лицо.

Владимир посмотрел на ее мокрые спутанные, как у русалки, волосы и улыбнулся.

Стадник Алекс

Аск

Чумааа! Сублимация теплых дpужеских посиделок на кухне в pазгаp великопостного воздеpжания и в пpедвкушении пасхального pазговенья с каждым днем пpиобpетает все более затейливые и извpащенные фоpмы. О чем говоpить тpем пьющим в пpинципе дpузьям, когда у каждого в глазах томленье и плохо скpываемый немой вопpос - и зачем же мы таки уже ввязались в это мpакобесье, что такого мы себе сами плохого сделали, что в солнечный весенний денек, когда уже и птички, итить их, поют, и вот-вот тучные стада, погоняемые пpигожими пастушками и э... пастушками... да, вот, когда сама пpиpода буквально тащит в миp-ванну алкоголизма, сидим тут как дуpаки пpотивные, котоpых как бы дуpманили-дуpманили наpодным опиумом, а они, вот, и сами кайф не словили, и дpугим обломали - тpезвые и неестественно веселые. Хоpошо, что я кофе ваpю пpоосто таки божественный - есть вокpуг чего пословоблудить. И вpоде бы как и по поводу; хотя и по косвенному. Однако ж кофе - это не такой пpедмет, на котоpом можно посуху поставить вопpос pебpом, так чтоб по настоящему, уважительно и по-мужски. Hе знаю, может быть мы все тpое и не выдеpжали бы, и плюнули на эти условности, и таки пошли бы вслед за погодой в соответствующий магазин - уж больнно большой и сильный флюид тpепыхался на маленькой кухне, и вытеснял так пpямо, вытеснял; но, вот ведь как, оказалась тут газетка под pукой, пахабная какаая-то, в котоpую я соевые щницеля завоpачивал, из бобовой коpовки, навеpное, изготовленные, а в газетке той кpоссвоpд, такой, знаете, типа остpоумный и с подколочкой. Мы, конечно, эти дешевые понты в повседневной жизни не хаваем, но тут, ухватились за эту стpаничку, как за ту соломенку, что в чужом глазу, ну и давай его чихвостить, как шведа под полтавой, или фина у Гостинного. И только иногда в пpоцессе одно слово попадается, котоpое как-то очень уж загадочно у составителя обозначено. Мы его все откладываем, откладываем на потом, и так вот весь кpосвоpд pазгадали, последнее, это самое слово осталось, а мы все никак в толк не возьмем, что же имеется ввести? Мужской "атpибут", котоpый можно пpоесть, но нельзя пpопить!! Дословно. Пpедставляете, как в тему-то! Это была укатайка: вспомнить все свои и чужие, ить, атpибуты. После получасового штуpма в осадок выпали осаждавшие: никто не вспомнил ничего такого, ЧЕГО HЕЛЬЗЯ БЫЛО БЫ ПРОПИТЬ, а только пpоесть!! Единственное, что пеpеодически всплывало в памяти, была наpодная пpисказка "Последний ху2 без соли доедаем", но по буквам явно не подходило. Помогите, доpогоие мои!! Hе все же из вас постяться, есть ведь и тpезвомыслящие люди! Еще pаз повтоpю опpеделение: Мужской "атpибут", котоpый нельзя пpопить, а только пpоесть. Пять (5) букв. Втоpая буква "H" - 90% Четвеpтая буква "Ш" -100% С уваженьем. Дата. Подпись. Отвечайте нам, а то, если вы не отзоветесь, мы напишем в Интеpнет!

Анджей Стасюк

Из сборника "Дукля"

ПРАЗДНИК ВЕСНЫ

Перевод М. Курганской

Когда лягушки выходят из-под земли и отправляются на поиски стоячих вод это знак, что зима уже обессилела. Белые языки лежат еще в темных расселинах, но дни их сочтены. Вода едва вмещается в русла ручьев, и даже сквозь стены дома слышен этот подвижный и монотонный шум. Из четырех стихий только у земли нет своего голоса.

Но речь о лягушках, а не о стихиях. Так вот, вылезают они из своих нор и держат путь к канавам и лужам, к неподвижной, более теплой воде. Их тела похожи на комья лоснящейся глины. Если день солнечный, луг оживает: десятки, сотни лягушек тянутся вверх по склону. Собственно, увидеть этого нельзя, потому что кожа их имеет оттенок, близкий к цвету бурой прошлогодней травы. Взгляд улавливает единственно свет и движение. Они еще полусонные и холодные, так что прыгают медленно, усилие от усилия отделяет долгий отдых. Если солнце светит под соответствующим углом, их шествие превращается в вереницу коротких вспышек. Они загораются и гаснут, словно блуждающие огоньки среди дня. Уже тогда они объединяются в пары. Температура лягушачьей крови, как известно, такая же, как у окружающего мира, и когда в ясное, но припорошенное инеем утро лягушки копошатся внутри пятен тени, не исключено, что по их жилам перемещается красный лед. Но и тогда уже они ищут друг дружку и прилипают одна к другой таким причудливым двухголовым и восьминогим образом, что Тося кричит: "Смотрите! Лягушка несет лягушку!"

Анджей Стасюк

Зима

Перевод с польского М. Курганской и Т. Изотовой

И снова ночь. Золотистый месяц едва проглядывает из-за туч. В неподвижном воздухе снег падает совершенно вертикально. Кажется, будто за большой гардиной где-то далеко горит желтая лампа. А ты - ночной путник, который заглянул в окно чужого дома и увидел бесконечно большую комнату.

Сосед вытащил из сугроба сбившийся с дороги автомобиль, вернулся на своем газике, потушил свет и спит. Лай собак угасает где-то на полпути, тонет в белом пуху, и собаки беспомощно замирают с разинутой пастью, а ответа нет. Так я бы хотел начинать все рассказы. С тел и вещей, потому что мне не хватает веры в воскресение ни тех, ни других. Даже если тела воскреснут, что они будут делать без всего остального? Как найдут свое место в пространстве, если, конечно, и пространство воскреснет? Что они будут делать без своих собак, домов и перемен погоды? Такой страх охватывает меня всякий раз, когда я отыскиваю в себе хотя бы крупицу веры в то, что кто-нибудь когда-нибудь слепит меня заново, поставит на ноги, слегка наподдаст и скажет: ну, иди. А я тогда спрошу: куда, как, зачем и по чему, ведь скорее всего передо мной будет только высочайшего качества бесконечность пополам с вечностью.

Андрей Столяров

ДЫМ ОТЕЧЕСТВА

(цикл рассказов: "Дым Отечества", "Где-то в России", "Поколение победителей")

- Я все-таки не врубаюсь, - сказал Вовчик. - Тебя, мужик, как звать, Бокий? Ну вот, Баканя, я не понимаю, чего ты хочешь.

Сидящий перед ним человек повторил предложение.

- Значит, по порядку: вилла на Багамах, раз. - Вовчик выставил перед собой руку и загнул палец. - Это само собой. Без этого базара не будет. Тачку, какую хочешь, так? Ну, насчет тачки мы ещё потолкуем. И, скажем, сто тысяч долларов в ихнем банке?

Украсть можно все. Даже твою тень…

Для Чарли Холл не существует замка, который она не смогла бы взломать. Книги, которую не смогла бы украсть. А по части принятия дурных решений она и вовсе профи.

Полжизни Чарли провела, работая на сумеречников, магов, которые при помощи теней проникают в запертые комнаты, нападают на людей и даже совершают кое-что похуже. Сумеречники ревниво охраняют свои секреты, организовав целую подпольную сеть по торговле магическими артефактами. Но чтобы раздобыть невероятно ценную «Книгу Ночи», им нужна Чарли. Лучшая во всей Америке аферистка.

Чарли теперь живет новой жизнью. Однако не так просто порвать с темным миром незаконной магии. Уже не говоря о том, что ее сестра, Поузи, отчаянно пытается получить магическую силу, а ее парень Вине, по-видимому, не обладающий ни душой, ни тенью, что-то скрывает.

Когда Чарли сталкивается с человеком из своего прошлого, она понимает, что ее история в этом мире оживших теней, двойников, сумеречников и одиозных миллиардеров еще только начинается…