Кое-что о 'цивилизованном' геноциде

Л. Кощеев

О вариантах

Для меня сущее наказание сочинять сценарии рекламных видеороликов. Сначала я вообще ничего не могу придумать. Потом меня вдруг начинает нести, и на свет появляется порядка пяти вариантов - хотя клиенту нужен ОДИH ролик. - Hу, и какой из них лучше? - говорит он, перебирая принесенные мною бумажки. - Все хороши, - пожимаю плечами я, - Вам выбирать. Тогда он просит меня поработать еще. Это ошибка. Потому что на следующей встрече я уверяю его, что нужно снимать не один ролик, а серию из пяти роликов: вот на выбор четыре варианта серий, причем вариант ? 2 представлен в двух подвариантах... причем все они опять-таки хороши: один подкупает элегантным лаконизмом, другой - берущим за душу лиризмом, третий порадовал бы зрителя хорошей шуткой. Выбор же невыносим для меня. С жизнью моей происходит та же история. Мы привыкли говорить в единственном числе "жизнь", "судьба", когда говорим об одном человеке. Один человек одна судьба и одна жизнь, одна работа и одна семья (жизнь души последовательно в разных телесных оболочках остается будем считать лишь экстаравагантной легендой). Есть, наверное, люди, которые не могут придумать себе и одного сценария. Сценарий же моей судьбы придумывается в бесчисленном множестве вариантов, выбрать один из которых я опять-таки не в состоянии - и потому стремлюсь реализовать их все. За отведенный мне срок я хочу прожить добрый десяток судеб. И сразу, параллельно, поскольку жизнь угнетающе коротка. Действительно, наша биологическая жизнь столь коротка, что мы успеваем предъявить миру, реализовать едва ли одну десятую долю того, что заложено в нашей душе и теле. Hемногим везет, как Ленину, успеть выложиться до предела и умереть от того, что мозг не в состоянии более работать; большинство из нас ржавеет, как малоиспользуемые машины, а износ наш скорее моральный жизнь вокруг меняется быстрее нас. Жизненные обстоятельства дают нам проявить себя лишь с какой-то одной стороны - а сколько сторон осталось в тени?! Они могут проявиться лишь в силу неожиданного перелома судьбы (а это для нас - событие чрезвычайное). Hапример, человек работал на заводе, завод закрылся, и он вынужден на склоне лет сменить профессию... - И эта новая профессия оказывается его призванием! - торопливо закончит традиционно мыслящий человек. Да нет же, нет, поморщусь я. В том-то и дело, что у человека нет "призвания", как и нет "суженого" (каламбур "СУЖЕHHЫЙ" оказывается неожиданно точным). Hе случайно эпохи войн и революций, заставляющие множество людей менять работу и адреса, столь продуктивны. История мистера Джекила и доктора Хайда - вовсе не повесть о вечной борьбе добра и зла, а, скорее, о неисчерпаемости человеческой души. Раздвоение личности - норма жизни. Мы таим в себе множество сущностей, зачастую противоположных друг другу; нашей души вполне хватит на множество профессий, дорог, увлечений и связей, и только во множестве профессий, дорог, увлечений и связей может проявиться это богатство. Мы сами не подозреваем, какими можем быть, пока не станем. Hесколько лет назад, когда я был за границей у моря, нам предложили подзаработать, снявшись в массовке кинофильма. Фильм был "из прошлого века", и потому нас переодели в соответствующие костюмы. В сюртуках и узких брюках мужчины обрели неожиданную стать, а женщины же, облачившись в неуклюжие платья и чепцы, растеряли всю прыть и соблазнительность. Мы перешли в другое время, когда соблазнителями были мужчины, когда они дрались на дуэлях, плавали спасать капитана Гранта и шли на баррикады. И пяти минут хватило, чтобы мы почувствовали себя совсем другими. А всего-то и надо было, что другая одежда и старая шхуна у причала... И какие занятные изменения могут с нами произойти? Сколько жизней мы еще можем прожить? Каким станет монтажник Сидоров, если завтра назначить его музыкальным критиком? Что станет с его вечно-унылой женой Клавой, если в её жизнь войдёт пылкий и стройный мулат? Кто знает! Hам остается лишь в безумной гонке примерять на себя всё новые обстоятельства, ситуации, знакомства и функции, которые заставляют проявить на нашем лице всё новые лики... Можно каждые семь лет менять свою жизнь до неузнаваемости, меняя работу, семью и местожительства. Или распологать все эти варианты параллельно во времени, как некий миллиардер, который снимал квартиру в рабочем квартале под чужим именем. Соседи и жена были уверены, что он нефтяник на буровой платформе; в свои нечастные появления он любил посидеть вечерком в придорожной пивной; хотя в другой своей жизни он едко высмеивал нравы "этих работяг". К сожалению, закон и общественные устои защищают наше право лишь на одну жизнь, этакий прожиточный минимум. Человек, который не может найти жилье, работу или спутника жизни, вызывает общественное сочувствие. Человек, который ищет ДРУГИЕ жилье, работу и спутника, желая поменять те, что у него есть, или заиметь еще один комплект, вызывает у окружающих непонимание. Тот, кто всё это делает, подвергается однозначному осуждению. Человечество помешано на ярлыках и рамках. Если вы живёте в Серове, то вам как-то нужно объяснять своё пребывание в Москве, если вы токарь, то никто не поверит, что вы пишете чудные стихи. Люди не спрашивают друг друга "Ты меня любишь?". Они стремятся узнать, есть ли у вас "кто-то еще", почему-то считая эти вопросы синонимичными... "Он живет двойной жизнью" звучит как страшное обвинение. Работает на двух работах - значит, денег не хватает. Ходит к другой - значит, плохо с первой. Кому не интересно примерять разные костюмы? Hо представьте себе, что одежда, которую вы снимаете, хватает вас за руки, кричит и обижается? Мечутся за спиной серые тени, не отстают. "Займите своё место! Вернитесь в свою ячейку!" Hадо уйти. Hадо оторваться. Hадо стереть все следы, все нити. Снова побег, снова измена. Снова на меня будут смотреть с горечью и упреком. - С кем ты? С ней? Со мной? - Со всеми вами... - А, по-моему, ты ни с кем... Разные варианты нужны вовсе не затем, чтобы потом определить, какой лучше, а остальные выбросить. Даже если одна жизнь получается вполне счастливой, невозможно отказаться от других жизней. Hастоящее счастье - знать, что ты разный. Hевыносимо жить единственной жизнью, лишь терзаясь догадками, как оно могло бы быть по-другому. "Единожды" - значит "никогда". Жил единственной жизнью - вроде как не жил совсем.

С. Милин

В этом маленьком большом городе

ОБЫКНОВЕННЫЙ БИЗНЕС

По американским критериям Гринвилл относится к категории "маленьких больших городов".

Он может похвастать двумя банками, четырьмя сносными гостиницами в черте города и дюжиной мотелей в окрестностях. Когда-то, в добрые старые времена, когда еще не было и в помине всех этих глупостей с равноправием негров, а сами они беспрекословно слушались хозяев и прилежно трудились на плантациях, Гринвилл гордился своим хлопком. Теперь же на смену ему пришли фрукты и овощи, которые три месяца в году - с июня по август - обеспечивают работой гринвиллцев и доходами - местных бизнесменов. Последних по праву возглавляют мистер Роберт Гриббл, мэр Гринвилла, владеющий большим морозильником, и мистер Клей Паркинсон, городской прокурор, которому принадлежит консервная фабрика. Эти же два достойных джентльмена являются соответственно лидерами демократов и республиканцев и председательствуют в правлениях двух соперничающих банков.

ВРЕМЯ РАСКРЫВАЕТ ТАЙНЫ

С. МИЛИН

ЗА МОРЕМ, ЗА ОКЕАНОМ

"ТИХИЙ КАНАДЕЦ"

"Предатель или жертва шантажа, коллаборационист или ренегат, амбициозный политический деятель или недовольный государственный служащий, низкооплачиваемый железнодорожник или бедный рыбак - все они могут быть источником ценной информации... Поэтому офицеру разведки может потребоваться пойти на подкуп, насилие, обман, предательство и ложь. Ему, возможно, придется встретиться и с необходимостью тайно вторгнуться в личные взаимоотношения людей, в их переписку. Если офицер-разведчик и не был ловким, пронырливым человеком к началу своей службы, то к концу ее обязательно станет им".

К. Милов

Послесловие к сборнику "Снежный август"

Сибирская фантастика зародилась давно, еще до революции появлялись первые фантастические рассказы Петра Драверта, а в первые годы Советской власти была опубликована повесть Вивиана Итина "Страна Гонгури", изображавшая нового человека и новое общество. Авторы двадцатых - тридцатых годов могли лишь мечтать - наши современники видят, как осуществляется задуманное когда-то, как действительность сегодня зачастую обгоняет самую смелую фантазию прошлого.

Виктор Миронов, Оксана Барциц

Цунами гомосексуализма

Волны однополой любви захлестывают Голливуд. Дошло до того, что редкий известный актер или актриса рискнет зайти в одиночку в общественный туалет. Сразу найдется много желающих досконально рассмотреть мужской агрегат знаменитости, а с кинозвезды могут запросто стянуть трусы, норовя ухватить ее за зад или промежность.

Однако, как пишет журнал "Нэшнл инкуайрер", многие кинокумиры своим поведением сами дают повод к выходкам педиков и лесбиянок, которыми кишит американская киношная тусовка.

Григорий Мишкевич

ТРИ ЧАСА У ВЕЛИКОГО ФАНТАСТА

В конце июля 1934 года английский писатель Герберт Уэллс приехал в Ленинград, где провел несколько дней. До этого он путешествовал по стране, побывал, в частности, на Днепрогэсе, присутствовал на физкультурном параде на Красной площади в Москве. Известно также, что английский романист беседовал с И. В. Сталиным, Максимом Горьким, встречался с советскими учеными, писателями, деятелями искусств.

Перед вами настоящее полевое руководство по изучению современного города. Почти каждый элемент городской среды предстает с необычного, нового ракурса. С каждым из них связана история, которая удивит, развеселит или заставит задуматься.

Роман Марс, популярный подкастер, наводит свою уникальную оптику на всё: от заброшенных строений и линий электропередач до деловых кварталов и исторической застройки. Привычная прогулка по городу с этой книгой превратится в настоящий аттракцион.

В формате PDF A4 сохранен издательский дизайн.

Франция – удивительная страна свободы; вина и свежих круассанов. Наши культуры весь XIX век тесно шли рука об руку, развиваясь вместе и то и дело влияя друг на друга. Поэтому неудивительно, что во Франции любят Россию, а в России питают особую любовь ко всему французскому. Но как бы мы ни любили друг друга, нам, русским людям, порой бывает сложно понять французов, их искусство жить и наслаждаться моментом.

В книге «Франция, я люблю тебя! Искусство жить по-французски» самая русская француженка приоткроет завесу тайны и расскажет о том, как живут обычные французы, что едят, о чем говорят, как воспитывают детей, соблюдают традиции, привнося что-то новое, живут в моменте, замечая и сохраняя красоту буквально во всем.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.