Камыши в окне, или формула Петеребурга

Роман представляет собой дневниковые записи и рассуждения, объединённые общим местом действия — литературным Ленинградом-Петербургом. На страницах Вы встретите Аркадия и Бориса Стругацких, Юрия Полякова, Даниила Гранина, Виктора Конецкого, Михаила Веллера, Глеба Горбовского, Михаила Успенского и многих других писателей, которыми автор поддерживал приятельские и профессиональные отношения.

Дмитрий Каралис

Перебежчик Мотальский

(к происхождению одной легенды)

Несколько лет назад кто-то пустил по Зеленогорску слух, что Толик Мотальский - крутой диссидент; он дескать не только издавал подпольные журналы, за что его таскали в КГБ (это отчасти правда - Толика вызывали на беседу в КГБ после того, как он полистал в филфаковской курилке рукописный альманах Подснежник), не только давал в своем летнем сарае интервью корреспондентам Би-Би-Си и Голоса Америки (выдумки, навеянные, очевидно, совместной пьянкой со шведо-финнами и князем Т-им!), но и пытался, прихватив вольнодумные рукописи, удрать за границу - в Финляндию. Из слуха, как это часто бывает, родилась легенда.

Дмитрий Каралис

Немного мата в холодной воде, или "осторожно: ненормативная лексика!"

Статья опубликована

в "Литературной газете",

No 30, 24 - 30 июля 2002

Народ сквернословит зря, и часто не об том совсем говоря. Народ наш не развратен, а очень даже целомудрен, несмотря на то что бесспорно самый сквернословный народ в мире - и об этой противоречивости, право, стоит хоть немного подумать.

Ф.М. ДОСТОЕВСКИЙ, "Дневник писателя"

Дмитрий Каралис

Бастовать ли писателям?

( Литерная газета No 2, 2002г.)

Формула успеха проста и лаконична: чтобы добиться чего-либо, надо знать, мочь, уметь, хотеть.

Налаживание нашей разбитой за последние годы литературной жизни, в первую очередь ее материально-бытовой составляющей, требует от всех писателей желания эту самую жизнь вернуть, - если не в прежнюю колею с могучими гонорарами, то хотя бы поднять ее на уровень, достойный одной из самых редких в природе профессий. (Статистика числа писателей в цивилизованном - читающем и пишущем обществе - дает среднюю цифру: один писатель на 10 000 человек).

Дмитрий Каралис

Ужин при свечах

(Газета Невское время, No 26, 9.02.2002г.)

Я позвонил в дверь своей квартиры, и когда вошел, во всем доме погас свет.

Двор-колодец погрузился во мрак, встал лифт, перестали дребезжать и петь звонки, кухня лишилась привычного зудения холодильника, умолк телефон его по новой моде тоже питало электричество. У подъезда встала машина охраны - милиционеры при свете плафона играли в салоне в карты и вполглаза приглядывали за входной дверью - отключившаяся сигнализация дала сигнал тревоги.

Дмитрий Каралис

Любовь странная

(газета Невское время, 16.03.2002г.)

Люблю отчизну я, но странною любовью! - сказал великий русский поэт шотландского происхождения, словно угадывая, как и положено великому поэту, особенности любви последующих поколений русских к своей родине...

Действительно, странная у нас любовь к России... Она напоминает любовь родителей-пьянчуг к заброшенной дочке: пьют, гуляют, последнее из дома выносят, девчонка чужими кусками побирается, ласкового слова месяцами не слышит, того гляди на панель пойдет, но вот сказали им, что дочка нехороша, надо отдать ее в детский дом, и - пьяные слезы матери с матюками родителя вперемешку: Не тронь, кровинушку нашу! Доченька, мы тебя любим! Умрем - не отдадим!

Дмитрий Каралис

Дорогая Мирей Матье!..

Герой одного из рассказов Борхеса обнаружил в подвале своего дома Алеф - такую точку пространства, в которой сходятся все прочие точки Вселенной. Этот герой спускался в свой замечательный подвал, шлепал рюмочку коньяку, ложился на спину и созерцал все, что его душе угодно. Он видел в темном углу подвала маленький радужный шарик, а в нем - другие страны, моря, города, чужие спальни, марширующие армии, всех муравьев, какие есть на Земле, цветы на другом континенте, мог видеть любого человека - живого, если он жив, и его останки под землей, если он умер... Этот Алеф находился где-то в Аргентине.

Дмитрий Каралис

Мы строим дом

повесть

Аннотация

Маленький семейный роман о ленинградской семье, возводящей под руководством старшего брата дачный дом. Удивительно лиричная интонация, ненатужный юмор, интересные судьбы - все это привело к тому, что книга издана в двух издательствах и готовится к переизданию в издательстве "Золотой век" в 2002 году.

x x x

Однажды, когда мы сидели на покосившейся веранде крохотной дачки, оставшейся нам от родителей, и пили из позеленевшего самовара чай, мой старший брат Феликс сказал, что неплохо бы построить новый дом. Мы -- это два брата и два зятя -- мужья наших сестер.

Е.Парушин

Эстакада

Это был сон, но не обычный, а потому достойный внимания. Все время я понимал, что сплю, но ощущение реальности событий не позволяло отключиться от них и проснуться. Проснувшись, я записал его, стараясь не упустить детали.

Пасмурное небо, кузов грузовика, на котором мы ехали по совершенно разбитой колее, пока не застряли намертво. Вылезали по очереди, тихо чертыхаясь и матюгаясь. Hачальник коротко объяснил, что надо быстрее подниматься по недостроенной эстакаде. Туда, на самый ее конец должен прилететь вертолет, чтобы нас забрать. Только надо спешить, а то все могут не поместиться. Последнее меня задело я стал включаться в ситуацию. Вспомнить прошлое не удавалось. Прикинул, что нас тут два десятка и надо переться по брошенной стройке явно больше километра. Везде торчали куски арматуры, куски бетона, проволока, доски да еще грязь, пропитанная ржавчиной. По оси эстакады много брошенной техники, значит стоит идти ближе к краю. Осмотрел себя и огорчился. "Hе шибко удачный экземпляр человеческой породы, явно немолод и хиловат", - подумал я и пошел вслед за остальными, которые уже довольно далеко ушли вперед и разбрелись по всей ширине. Через сотню метров нога попала в проволочную петлю и застряла насмерть. Стал дергаться, но петля в ответ затягивалась все сильнее. "Так не годится, надо включаться, а то этот заморыш оторвет себе ногу", - подумал я и стал осматриваться, прекратив дергание. В метре от себя заметил видавшую виды лопату. С трудом дотянувшись до нее и вляпавшись в грязь я поднял ее и рассмотрел поближе. "Лопата, как лопата", - подумал я и с ее помощью освободил ногу от проволоки. Hога была помятой, но не поврежденной, кроссовка выглядела просто ужасно от ржавчины, которая была похожа на кровь. Опираясь на лопату, побрел снова к заветному концу эстакады, совершенно не рассчитывая на успех. Внимание опять притупилось.

Е.Парушин

Потерянные сутки

Дело было в то время, когда солнце подолгу не садится, в институте уже закончились экзамены, а студенты еще не разъехались на летние каникулы. Игорю позвонил его давний приятель и пригласил провести вечер в хорошей компании. Hе было никаких причин отказываться, посему Игорь быстро переоделся, и в назначенное время стоял у выхода из метро. Его приятель и еще двое ребят появились вовремя и, компания, быстро познакомившись, бодро зашагала по улице. С этого момента у Игоря появилось и больше не исчезало ощущение нереальности происходящего, хотя он несколько раз ущипнул себя, и разок это сделал его приятель, причем с удовольствием.

Е. Парушин

Сказка во сне

Вечер, тихо, медленно засыпаю, и передо мной появляется благообразный старец. Он стоит около кровати и спокойно смотрит на меня. Ага, думаю, это сон или легкое помешательство, но все равно интересно. Хочешь ли ты посмотреть сказку и поучаствовать в ней, спрашивает он. Hу, думаю, похоже, все нормально, и соглашаюсь.

Плотный туман, появившийся после моего согласия рассеялся, и мы оказываемся на пустынной дороге. Вокруг все серо-желтое, ярко светит утреннее солнце. По дороге к нам идет юноша, одетый непривычно, но вполне естественно. Подожди своего времени, сказал мне старец, он нас не видит, но сейчас я появлюсь перед ним и мы узнаем, что выгнало его из лома в такую рань. Сделав шаг, старец вдруг появился перед юношей, при этом его одежда приняла вид старого халата, а сам он стал похож на дервиша. Чем-нибудь я могу тебе помочь, спросил дервиш. Изумленно оглядываясь, юноша сделал шаг к старику. Видно было, что он не знал, что сказать. Прошла минута, оба молчали, потом юноша сказал, что он в смятении, потому что хочет очень многого. Так скажи, чего ты хочешь, может я смогу помочь тебе, спросил дервиш. Я хочу, сказал юноша и испугался, я хочу, все более твердым голосом повторил он, стать богатым и свободным. Дервиш исчез и появился передо мной в своем изначальном виде. Hу и как, спросил он, подойдет? Отлично, только нашел я, что ответить ему. Hу ладно, начнем, пока только смотри, когда придет время, для тебя найдется роль.

Григорий Пасько

Человек с венком на шее

Почти голимая правда, записанная со слов матерого зека

Григорию Пасько - 42 года. Из них 20 был военным журналистом. За право писать правду о российском военном флоте дважды сидел в тюрьме и в лагере строгого режима. Автор нескольких книг, в том числе "Назначенный шпионом", "Мы поем глухим", "Цвет времени", "Не верь, не бойся, не проси". В 2000 году в "Знамени" был опубликован его рассказ "Пряник", который затем был переведен на несколько языков.

Олег Павлов

Антикритика

(полемические статьи девяностых годов)

Сборник литературно-критический статей. В состав сборника вошли полемические выступления писателя, публиковавшиеся в отечественной периодике 90-ых годов и ставшие заметным явлением в литературной жизни этого десятилетия. Публикуется в полном содержании.

Между волком и собакой

Антикритика

О Литинституте

Взгляд на современную прозу

Олег Павлов

Русская Атлантида

В теперешней Москве, то есть в новой эпохе, нет своей Хитровки, и не может никаким чудом быть, возникнуть. Но сама та Хитровка, которую знаем мы из очерков Гиляровского, была чудом. Муравейник жизни, сооруженный не трудягами, а паразитами общества, его отбросами - точно б вши нанесли соломинок, проделали ходы, быт наладили. Комнатухи, бабы, трактиры, околоточные, своя фирменная жрачка - потрошки! потрошки! "Хитровка" - имела свое право, как Царское село или Соловки. Не уродливый, что грыжа, городской притон, а своя окраина-земелюшка, вольница, с которой выдачи нет. Чудо то, что бродяги в кои-то веки стали почти народом, силой - гордыми духом "хитровцами", которых страшились обыватели, а писатели - спускались с уважением в запахшую преисподнюю их муравейника, с жаждой понять, постичь. Ходили даже не сами по себе - не смели просто так взять да пойти, а был свой Вергилий. Иначе, без Гиляровского, отмирала душа. Ходил на Хитровку сам Толстой! Гений человеческий приходил к отбросам человечества. Был там, у них. Что он искал, какой смысл? Пытался их понять, их возлюбить?

Для кого-то самым важным в жизни является власть, для кого-то – деньги, а для кого-то – дело, которому он служит. Александр Смолин, как это ни странно, так до сих пор и не определил для себя, что для него из этого списка наиболее приоритетно, но, правды ради, не сильно его это и печалит. Тем более что его жизнь такова, что иногда все три перечисленных понятия сплетаются в ней воедино, словно клубок змей перед тем, как впасть в осеннюю спячку.

И вот тогда спокойной жизни ждать не стоит, ни ему самому, ни тем, кто рядом с ним.

Унаследовав обычаи и традиции практически всех народов от седой древности до наших дней, современный этикет является всеобщим сводом правил поведения человека на службе, в общественных местах и на улице, на различного рода официальных мероприятиях – приемах, церемониях, переговорах.

В настоящей книге есть все необходимое для овладения правилами общения в той социальной среде, где вы живете и с членами которой взаимодействуете. В ней содержится большое количество приемов и рекомендаций, проверенных как отечественной, так и зарубежной практикой.

Эта книга – своеобразное учебное пособие, вводный курс для каждого, кто хочет повысить собственную культуру этикета.