История льва
Това Гершкович
История льва
Это произошло поздней ночью. Я сидел в детской комнате девочки Тали, в углу, среди игрушек, и пытался сочинить рассказ.
Тали тихо спала в своей кроватке. Игрушки тоже дремали. Только мне не спалось. Я разговаривал сам с собой: "Гном Сказкин, ты должен сочинить новый интересный рассказ!"
Я раскрыл свою записную книжечку и написал на чистой странице заглавие: "Интересный рассказ".
Вдруг послышался тяжелый вздох. Это вздыхала кукла в коляске.
История льва скачать fb2, epub бесплатно
Това Гершкович
История волчка
Приближался вечер. Стемнело. На небе зажглись звезды. Мне показалось, что в этот вечер звезд было очень много, больше чем обычно. Даже в окнах домов вроде бы блестели звездочки.
Я удивился: "Что это? Звезды в окнах? Странно". В такой вечер трудно усидеть дома. Я прикрепил на спину разноцветные крылья и полетел на прогулку полюбоваться звездным небом. Вот передо мной высокий дом. Сколько в нем этажей! Сколько окон! И в каждом окне горит маленькая звездочка. Удивительно. Я подлетел поближе и заглянул в окно. Так вот в чем дело! В окнах горели не звезды, а маленькие ханукальные свечи.
Това Гершкович
Мальчик Яир и дедушка Александр
Однажды после полудня я решил навестить моего старого друга дедушку Александра. Сказано - сделано. Я прикрепил разноцветные крылья и полетел в гости.
Дедушки не было дома. Как жалко! Я огляделся вокруг и вдруг увидел дедушку. Он шел по направлению к большому парку. Наверно, решил погулять. Я полетел вдогонку. Дедушка Александр не заметил меня, спокойно вошел в парк, сел на скамейку, развернул газету и погрузился в чтение.
Това Гершкович
История зайчика, который всему удивлялся
Однажды утром я вспомнил, что давно не видел моего друга зайчика Удивляйчика. Надо обязательно навестить его. Нехорошо забывать друзей. Я быстро-быстро заработал крылышками и полетел к девочке Тали. У нее жил мой друг зайчик Удивляйчик. А Удивляйчиком его прозвали потому, что он всегда и всему удивлялся.
Тали не было дома. Она ушла в школу. Я огляделся. Где же мой друг? Зайчика нигде не было.
Това Гершкович
Трусливая зайчиха
Звезды ярко светили в небе, круглолицая луна улыбалась доброй улыбкой. Я летал по городу и заглядывал в окна. Одна детская комната мне очень понравилась.
"Загляну-ка сюда", - и я влетел в приоткрытое окно.
В кроватке у окна спала милая светловолосая девочка. Ее щечки порозовели от сна. В колыбельке, что стояла напротив, сладко спал младенец. Мне тоже захотелось спать. Что ж! Найду себе тихое местечко и отдохну.
Това Гершкович
Приключения гнома Сказкина в магазине игрушек
Однажды вечером я прикрепил на спину разноцветные крылья и полетел на прогулку. Летел я, летел, пока не долетел до магазина игрушек господина Шломо. Тут я влетел в магазин, уселся на самой верхней полке, раскрыл маленькую записную книжку и записал название моего нового рассказа "Гном Сказкин в магазине игрушек".
Я огляделся и задумался: "Здесь так много игрушек! И все такие красивые! Может быть, написать рассказ о толстеньком медвежонке? Нет, лучше напишу о быстроходных машинках. А может, рассказать о разных занимательных играх в ярких цветных коробках?"
Това Гершкович
Мой друг гном Запискин
Однажды я, как обычно, полетел на прогулку. Летел я без всякой цели и глазел по сторонам, как вдруг увидел почтальона. Вы, конечно, его знаете. У почтальона на боку висела большая сумка, полная писем и почтовых открыток. Он шел и раскладывал почту в почтовые ящики.
"Может, написать рассказ о почтовой сумке?" - Я заработал разноцветными крылышками, догнал почтальона и заглянул в почтовую сумку.
Това Гершкович
Приключения гнома Сказкина в поле
Стояло теплое ласковое утро. Небо улыбалось мне ясной голубой улыбкой, как будто приглашая на прогулку. Я прикрепил на спину разноцветные крылья и полетел за город.
Я насвистывал веселую песенку, которую услышал по радио, играл в пятнашки с бабочками, как вдруг вспомнил, что давно не писал новых рассказов.
Я тут же приземлился в поле, присел на первый попавшийся камень, раскрыл записную книжку и задумался: "О чем написать рассказ?"
Това Гершкович
Приключения зеленой юбки
Однажды солнечным днем я полетел на прогулку. Летал, летал, немножко притомился и решил отдохнуть на балконе маленькой Мерав. Девочки не было дома. Она ушла в детский сад. Зато ее игрушки сидели на балконе и грелись в лучах весеннего солнышка.
- Доброе утро, друзья, - поздоровался я.
Удивительно! Никто мне не ответил. Все игрушки молчали. Только слоненок сердито огрызнулся:
- Улетай отсюда поскорей, противная птичка. Мы не хотим с тобой разговаривать!
Борис Викторович Шергин
Художество
Маркел Ушаков насколько был именитый мореходец, настолько опытный судостроитель.
В молодые свои годы он обходил морские берега, занимаясь выстройкой судов. Знал столярное и кузнечное дело; превосходно умел чертить и переписывать книгу. Все свои знания Маркел объединял словом "художество".
Спутник и ученик Маркела, Анфим Иняхин, спросил Маркела:
- Когда же мы сядем на месте, дома заниматься художеством?
У Студеного моря, в богатой Двинской земле, жили два друга юных, два брата названых, Кирик да Олеша. И была у них дружба милая и любовь заединая.
Столь крепко братья крестовые друг друга любили – секли стрелою руку, кровь точили в землю и в море. Мать-сыру землю и синее море призывали во свидетели. Кирик да Олеша – они одной водою умывались, одним полотенцем утирались, с одного блюда хлебы кушали, одну думу думали, один совет советали – очи в очи, уста в уста.
Борис Викторович Шергин
Маркел Ушаков и Василии Кекин
Любомудрые годы неутомленной старости своей Маркел провожал в Койде.
В это время молодой судостроитель в городе, Василий Кекин, добивался на учительный разряд.
Городовые мастера сказали:
- Домогаешься высокой степени. Но похвалит ли Маркел Иванович на Койде? Спросишь его. Мы ему писали о тебе.
Кекин в Койду прибыл. Старый мастер его встретил с усмешкой.
Борис Викторович Шергин
Новая Земля
Веку мне - "сто лет в субботу". Песнями да баснями, гудками да волынками, присказками-сказками, радостью-весельем от старости отманиваюсь и людей от смерти-тоски отымаю.
Архангельская страна, Двинская земля богатеет от моря. Угрюмо Студеное море - седой океан. И поморы, идучи на Дальние промысла, брали с собой на корабль песню и сказку.
Таковым-то побытом в молодые, давние годы подрядился я в двинскую артель, идти на Новую Землю, бить зверя и сказывать сказку в мрачные дни.
Борис Викторович Шергин
Павлик Ряб
При Ивановой дружине Порядника был молодой робенок Павлик Ряб.
Он без слова кормщика воды не испивал. Если кормщик позабудет сказать с утра, что разговаривай с людьми, то Павлик и молчит весь день.
Однажды зимним делом посылает Рядник Павлика с Ширши в Кег-остров. В тороки к седлу положил хлебы житные.
Павлик воротился к ночи. Рядник стал расседлывать коня и видит: житники не тронуты. Он говорит:
Борис Викторович Шергин
По уставу
Лодья шла вдоль Новой Земли. Для осеннего времени торопилась в русскую сторону. От напрасного ветра зашли на отстой в пустую губицу. Любопытный детинка пошел в берег. Усмотрел, далеко или близко, избушку. Толкнул дверь - у порога нагое тело. Давно кого-то не стало. А уж слышно, что с лодьи трубят в рог. Значит, припала поветерь, детине надо спешить. Он сдернул с себя все, до последней рубахи, обрядил безвестного товарища, положил на лавку, накрыл лицо платочком, доброчестно простился и, сам нагой до последней нитки, в одних бахилах, побежал к лодье.
Борис Викторович Шергин
Понятие об учтивости
Деревня Лодьма славна была изготовлением изящных корабельных моделей. Здесь подолгу живал Маркел Ушаков.
...Царский чиновник едет мимо ряда лодемских крестьян, сидящих на бревнах.
- Эй, борода! - кричит чиновник.
Все с бородами,- усмехнулись крестьяне.
- Кто у вас тут мастер? - сердится чиновник.
-Все мастера, кто у чего, - отвечают крестьяне.
-Я желаю купить здешнюю игрушку - кораблик!
Чейз не помнит, зачем он полез на крышу, как и почему с нее упал. Просто в один прекрасный день он очнулся в больничной палате среди абсолютно незнакомых людей: мамы, брата, врача – и узнал от них, что его зовут Чейз Эмброз. Все, что произошло с ним за тринадцать лет жизни, словно корова языком слизала.
Теперь ему предстоит узнать, что он за человек. Что любит, с кем дружит, как к нему относятся окружающие… И тут его ждет не самое приятное открытие: для одних школьников он герой, капитан суперуспешной футбольной команды, а для других – исчадие ада, ненавистный мучитель, бессовестный и жестокий.
Но так ли важно, кем был Чейз Эмброз? Гораздо важнее понять, кто он сейчас и кем станет в будущем
Това Гершкович
Медвежонок и кукла Шалунья
Однажды вечером я решил навестить друзей в магазине игрушек. Я прикрепил на спину разноцветные крылья и отправился в путь. Мне хотелось узнать у игрушек последние новости. Кроме того, скажу по секрету, я очень соскучился по моей маленькой подружке, кукле Шалунье.
Шалунья появилась в магазине недавно. Она очень хорошенькая кукла: у нее кудрявые рыжие волосы и голубые глаза. И она самая большая шалунья на свете.
Това Гершкович
Новый дом
Однажды вечером я залетел в магазин игрушек. Я хотел написать новый рассказ, но так устал, что присел на полку и заснул. Спал я, наверно, час или два, как вдруг кто-то разбудил меня такими словами:
- Эй, гном Сказкин, просыпайся, вставай поскорей!
- Кто это? Где я? - со сна я плохо понимал, что происходит. Передо мной стояла маленькая кукла.
- Не пугайся, гном Сказкин, это я, кукла Ронит.
Това Гершкович
Приключения красной шляпки
Теплым весенним днем я отправился на прогулку. Мои разноцветные крылья рассекали голубой воздух. Вдали показался большой сад. В саду было много скамеек, а на скамейках - много детей. "Здесь, конечно, найдется что-нибудь интересное и подходящее для нового рассказа".
Я приземлился на ветке садового куста, сложил мои крылья и прилег отдохнуть на зеленом листе. Вдруг раздался громкий плач: "Ой-ой-ой! Мне так плохо, так плохо!" - причитал чей-то голос.
М. Герштейн
Письмена Розуэллского фильма
В выпуске журнала "Маgazin 2000" за октябрь/ноябрь 1996 г. г-н Хеземанн опубликовал статью "Иероглифы Сантилли". Но в фильме видно, что на обломках НЛО (?) начертаны совершенно нормальные буквы, а никакие ни иероглифы; можно только недоуменно пожать плечами относительно его "лингвистического" высказывания. Г-н Хеземанн превзошел все ожидания, неся самую несусветную чушь из всего известного до сих пор! Когда он говорит о "протофиникийских" или "финикоидных" письменах, это вызывает просто ужас (почему бы тогда прямо не "шизоидных" - это слово больше подошло бы к такому виду "языковедческого исследования"?).