Хроники Даманского

Секст Эмпирик - об авторе

СЕКСТ ЭМПИРИК (200-250) - древнегреческий врач и философ. Жил в Александрии и Афинах. Основные произведения С.Э.: "Пирроновы основоположения", "Против ученых" (состоит из разделов "Против логиков", "Против физиков", "Против этиков", "Против грамматиков", "Против риторов", "Против геометров", "Против арифметиков", "Против астрологов", "Против музыкантов") являются основными источниками античного скептицизма. Согласно С.Э., "скептическая позиция проста и очевидна. Представьте себе, что в доме, в котором находится много драгоценностей, многие ищут золото ночью; каждый думал бы, что нашел золото, но не знал бы этого наверное, хотя бы и действительно нашел его. Точно так же философы вступают в этот мир, как в большой дом, чтобы искать истину; если бы даже они и нашли ее, то они все же не могли бы знать, достигли ли они ее". Отрицая возможность существования наук, подлинно доступных человеку, С.Э. утверждал: "Предварительно должно существовать согласие по четырем вопросам: о преподаваемом предмете, о преподающем, об учащемся и о способе обучения. Как мы докажем, не существует ни преподаваемого предмета, ни преподающего, ни учащегося, ни способа обучения. Следовательно, не существует и никакой науки...". В отличие от других философских школ, постулирующих принципиальную недостижимость истины, а также претендующих, согласно С.Э., на обладание истиной, С.Э. утверждал, что скептики все же ищут истину, хотя "ни одно из борющихся положений не стоит выше другого, как более достоверное, ибо все они равны в отношении достоверности и недостоверности". С.Э. систематизировал предшествующие аргументы в пользу воздержания от суждений с целью обретения душевного равновесия и блаженства, осуществление которых и выступает целью философии.

Виктор Ерофеев

Настоящий писатель (О Леониде Ивановиче Добычине)

О Леониде Ивановиче Добычине (1896-1936) известно немного, но образ, складывающийся из обрывочных сведений, создается яркий и привлекательный. Это образ настоящего писателя: требовательного к себе, последовательного и бескомпромиссного. Судя по мемуарам современников (в частности, В. Каверина), Добычин, что называется, знал себе цену и весьма критически относился к творчеству многих собратьев по перу. Его саркастического ума побаивались писатели Ленинграда, где он прожил последние годы жизни. Из литературы того времени Добычин выделял прозу Тынянова и Зощенко, хотя к последнему у него были свои "придирки". Судя по тем же воспоминаниям, он довольно скептически относился к прозе Бабеля, считая ее "парфюмерной". Эта оценка позволяет почувствовать его отношение к роли формы в произведении, вопросу, игравшему большую роль в литературных дискуссиях 20-х годов. "Орнаментализм", свойственный прозе целого ряда писателей той поры (Пильняк, Замятин и др.), по всей видимости, не удовлетворял Добычина своей внешней эффектностью, и он оказался прав, поскольку в исторической перспективе именно это качество прозы 20-х годов, после яркой вспышки интереса к нему, стало быстро устаревать как стилистический прием: на нем лежит печать времени, не позволяющая произведениям, написанным в этой манере, существовать независимо от него. Не пошел Добычин и путем зощенковского сказа, который, как можно, однако, предположить, казался ему прямолинейным приемом, отчуждающим автора от рассказчика таким образом, что автор оказывался в высокой, "чистой" позиции, а рассказчик - в "нечистой".

Лион Фейхтвангер: об авторе

Энциклопедическая статья из "Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия 2001"

ФЕЙХТВАНГЕР (Feuchtwanger) Лион [2 (по другим данным 7) июля 1884, Мюнхен - 21 декабря 1958, Лос-Анджелес), немецкий писатель.

Родился в зажиточной, религиозной еврейской семье. Получил гуманитарное образование в гимназии, затем в Мюнхенском и Берлинском университетах. Изучал германскую филологию, философию, санскрит. На исходе 1900-х гг. Фкйхтвангер выступил как театральный критик, переводил и обрабатывал трагедии Эсхила, К. Марло, комедии Аристофана.

Гаршин Всеволод Михайлович - краткая справка

Гаршин, Всеволод Михайлович - один из наиболее выдающихся писателей литературного поколения семидесятых годов. Родился 2 февраля 1855 г. в Бахмутском уезде, в старой дворянской семье. Детство его было небогато отрадными впечатлениями; в его восприимчивой душе, на почве наследственности, очень рано стал развиваться безнадежно-мрачный взгляд на жизнь. Немало этому содействовало и необыкновенно раннее умственное развитие. Семи лет он прочел "Собор Парижской Богоматери" Виктора Гюго и, перечитав его 20 лет спустя, не нашел в нем ничего для себя нового. 8 и 9 лет он зачитывался "Современником". В 1864 г. Гаршин поступил в 7 петербургскую гимназию (теперь первое реальное училище) и по окончании в ней курса, в 1874 г., поступил в горный институт. В 1876 г. он совсем уже собрался отправиться добровольцем в Сербию, но его не пустили, потому что он был призывного возраста. 12 апреля 1877 г. Гаршин вместе с товарищем готовился к экзамену по химии, когда принесли манифест о войне. В ту же минуту записки были брошены, Гаршин побежал в институт подавать просьбу об увольнении, а через несколько недель он уже был в Кишиневе вольноопределяющимся Болховского полка. В сражении 11 августа под Аясларом, как гласила официальная реляция, "рядовой из вольноопределяющихся В. Гаршин примером личной храбрости увлек вперед товарищей в атаку, во время чего и ранен в ногу". Рана была неопасная, но в дальнейших военных действиях Гаршин уже участия не принимал. Произведенный в офицеры, он вскоре вышел в отставку, с полгода пробыл вольнослушателем филологического факультета Петербургского университета, а затем всецело отдался литературной деятельности, которую, незадолго до того, начал с блестящим успехом. Еще до своей раны он написал военный рассказ "Четыре дня", напечатанный в октябрьской книжке "Отечественных Записок" 1877 г. и сразу обративший на себя всеобщее внимание. Последовавшие за "Четырьмя днями" небольшие рассказы: "Происшествие", "Трус", "Встреча", "Художники" (также в "Отечественных Записка") укрепили известность молодого писателя и сулили ему светлую будущность. Душа его, однако, все более и более омрачалась, и в начале 1880 г. появились серьезные признаки психического расстройства, которому он подвергался еще до окончания гимназического курса. Сперва оно выражалось в таких проявлениях, что трудно было определить, где кончается высокий строй души, и где начинается безумие. Так, тотчас после назначения графа Лорис-Меликова начальником верховной распорядительной комиссии, Гаршин отправился к нему поздно вечером и не без труда добился свидания с ним. Во время разговора, продолжавшегося более часа, Гаршин делал весьма опасные признания и давал весьма смелые советы всех помиловать и простить. Лорис-Меликов отнесся к нему чрезвычайно ласково. С такими же проектами всепрощения Гаршин поехал в Москву к обер-полицеймейстеру Козлову, затем отправился в Тулу и пешком пошел в Ясную Поляну к Льву Толстому , с которым провел целую ночь в восторженных мечтаниях о том, как устроить счастье всего человечества. Но затем душевное его расстройство приняло такие формы, что родным пришлось поместить его в харьковскую психиатрическую клинику. Пробыв в ней некоторое время, Гаршин поехал в херсонскую деревню дяди по матери, оставался там 11/2 года и, совершенно выздоровев, в конце 1882 г. приехал в Петербург. Чтобы иметь определенный нелитературный заработок, он поступил в контору Аноловской бумажной фабрики, а затем получил место в общем съезде русских железных дорог. Тогда же он женился и чувствовал себя вообще хорошо, хотя по временам у него и бывали периоды глубокой, беспричинной тоски. В начале 1887 г. показались угрожающие симптомы; болезнь развилась быстро. 19 марта 1888 г. Гаршин бросился с площадки 4-го этажа в просвет лестницы и 24 марта умер. Выражением глубокой горести, вызванной безвременной кончиной Гаршина, явились два сборника, посвященных его памяти: "Красный Цветок" (Санкт-Петербург, 1889, под редакцией М.Н. Альбова , К.С. Баранцевича и В.С. Лихачева ) и "Памяти В.М. Гаршина" (Санкт-Петербург, 1889, редакцией Я.В. Абрамова , П.О. Морозова и А.Н. Плещеева ), в составлении и иллюстрировании которых приняли участие наши лучшие литературные и художественные силы. В чрезвычайно субъективном творчестве Гаршина с необыкновенной яркостью отразился тот глубокий душевный разлад, который составляет самую характерную черту литературного поколения 70-х годов и отличает его как от прямолинейного поколения 60-х годов, так и от поколения позднейшего, мало заботившегося об идеалах и руководящих принципах жизни. По основному складу своей души Гаршин был натура необыкновенно гуманная; первое же его художественное создание - "Четыре дня" - отразило именно эту сторону его духовного существа. Если он сам пошел на войну, то исключительно потому, что ему казалось постыдным не принять участия в освобождении братьев, изнывавших под турецким игом. Но для него достаточно было первого же знакомства с действительной обстановкой войны, чтобы понять весь ужас истребления человеком человека. К "Четырем дням" примыкает "Трус" - такой же глубоко прочувствованный протест против войны. Что в этом протесте не было ничего общего с шаблонною гуманностью, что это был крик души, а не тенденция в угоду тому лагерю, к которому примкнул Гаршин, можно видеть из самой крупной "военной" вещи Гаршина - "Из записок рядового Иванова" (превосходная сцена смотра). Все, что писал Гаршин, было как бы отрывками из его собственного дневника; он не хотел пожертвовать в угоду чему бы то ни было ни одним чувством, которое свободно возникло в его душе. Искренняя гуманность сказалась и в рассказе Гаршина "Происшествие", где, без всякой сентиментальности, он сумел отыскать человеческую душу на крайней ступени нравственного падения. Рядом с всепроникающим чувством гуманности в творчестве Гаршина, как и в нем самом, жила и глубокая потребность в деятельной борьбе со злом. На этом фоне создался один из наиболее известных его рассказов: "Художники". Сам изящный художник слова и тонкий ценитель искусства, Гаршин в лице художника Рябинина показал, что нравственно-чуткий человек не может спокойно предаваться эстетическому восторгу творчества, когда кругом так много страданий. Всего поэтичнее жажда истребить неправду мира сказалась в удивительно-гармоничной сказке "Красный цветок", сказке полубиографической, потому что и Гаршин, в припадках безумия, мечтал сразу уничтожить все зло, существующее на земле. Но безнадежный меланхолик по всему складу своего духовного и физического существа, Гаршин не верил ни в торжество добра, ни в то, что победа над злом может доставить душевное равновесие, а тем более счастье. Даже в почти юмористической сказке "То, чего не было" рассуждения веселой компании насекомых, собравшихся на лужайке потолковать о целях и стремлениях жизни, кончаются тем, что приходит кучер и сапогом раздавливает всех участников беседы. Рябинин из "Художников", бросивший искусство, "не процвел" и пошедши в народные учителя, и не из-за так называемых "независящих обстоятельств", а потому, что интересы личности, в конце концов, тоже священны. В чарующе-поэтической сказке "Attalea princeps" пальма, достигнув цели стремлений и выбившись на "свободу", с скорбным удивлением спрашивает: "и только-то?" Художественные силы Гаршина, его умение живописать ярко и выразительно, очень значительны. Немного он написал - около десятка небольших рассказов, но они дают ему место в ряду мастеров русской прозы. Лучшие его страницы в одно и то же время полны щемящей поэзии и такого глубокого реализма, что, например, в психиатрии "Красный Цветок" считается клинической картиной, до мельчайших подробностей соответствующей действительности. Написанное Гаршиным собрано в трех небольших "книжках". Рассказы Гаршина, впервые изданные самим Гаршиным в 1882 - 85 годах в 2 томах, после смерти его перешли в собственность литературного фонда и выдержали 12 изданий. "Гаршинский" капитал составляет теперь около 60 000 р. Кроме 2 сборников в память Гаршина, см. Андреевский , "Литературные очерки"; Михайловский, "Сочинения", том VI; Волжский , "Гаршин как религиозный тип" (1907); Баженов, "Психиатрические беседы" (1903); Арсеньев , в "Вестнике Европы" 1888 г.; Айхенвальд , "Силуэты русских писателей"; Скабичевский , "Сочинения", том II; Венгеров, "Источники"; Языков , "Обзор", выпуск VIII; Короленко , в "Истории русской литературы", издание "Мира"; Протопопов , "Литературные критические характеристики"; Коробка , в "Образовании", 1905, Л 11 и 12; Чуковский, "Критические рассказы"; "Русское Обозрение", 1895, Л 2 и 4; Шелгунов , "Сочинения", том III; Златовратский , в "Братской помощи" (сборник, 1898).

А.М.Горький

Из воспоминаний о В. Г. Короленко

С именем В.Г.Короленко у меня связано немало добрых воспоминаний, и, разумеется, я не могу сказать здесь всего, что хотелось бы.

Первая моя встреча с ним относится к 88 или 89 году. Приехав в Нижний-Новгород, не помню откуда, я узнал, что в городе этом живёт писатель Короленко, недавно отбывший политическую ссылку в Сибири. Я уже читал рассказы, подписанные этим именем, и помню - они вызвали у меня впечатление новое, не согласное с тем, что я воспринял от литературы "народников", изучение которой в ту пору считалось обязательным для каждого юноши, задетого интересом к общественной жизни.

Л. Троцкий о Горьком

Горький умер, когда ему ничего уж больше не оставалось сказать. Это примиряет со смертью замечательного писателя, оставившего крупный след в развитии русской интеллигенции и рабочего класса на протяжении 40 лет.

Горький начал, как поэт босяка. Этот первый период был его лучшим периодом, как художника. Снизу, из трущоб, Горький принес русской интеллигенции романтический дух дерзания, - отвагу людей, которым нечего терять. Интеллигенция собиралась как раз разбивать цепи царизма. Дерзость нужна была ей самой, и эту дерзость она несла в массы.

Валерий Горбань

Малыш и волк

Малыш плакал.

Нет, конечно, он не рыдал взахлеб, как институтка. Но соленая влага на сей раз текла не только из под раскисшей и почерневшей подбивки Сферы, но и из зажмуренных в отчаянии глаз. Зеленый флаг с грубо намалеванным волком торчал из отдушины чердачного окна. Ледяной февральский ветер колыхал его и казалось, что волк нагло подмигивает и пощелкивает пастью, как бы говоря:

Ну что, съел?

Хелен Расселл, автор мирового бестселлера «Хюгге, или Уютное счастье по-датски», провела несколько лет в Дании и раскрыла секреты самой счастливой в мире страны. Мало кто знает, что знаменитая писательница была глубоко несчастна в прошлом. В «Грустить – это нормально» она сочетает свою личную историю с удивительными исследованиями и теплыми советами. Эта книга обнимет вас в трудную минуту и позволит понять, что лишних эмоций не бывает.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.