Двойная петля (Теоретическая проверка)

Глеб АНФИЛОВ

Теоретическая проверка

Двое, склонясь над столами, писали что-то на листах бумаги. Курили, перебрасывались короткими фразами: "Дай-ка линейку...", "Вот собачий интеграл...". Третий сидел рядом и ждал. Сидел и смотрел на работающих.

На маленького с розовым рямянцем Юру Бригге. Тот, задумавшись, жевал во рту спичку, тер безымянным пальцем переносицу, с сердитым вопросом "Монография Ермакова есть у нас?" бросался к книжному шкафу. И на невозмутимого Сашу Гречишникова, который спокойно низал бусины математических символов в строки вычислений. Иногда Саша переставал писать и думал, оперев голову на руку. И снова писал, и листал тетрадку, на обложке которой было выведено: "М. Рубцов. Волны бытия. Теория и принцип эксперимента".

Глеб Анфилов

Радость действия

- Скучно сидеть тут с тобой, - сказал Юра, - когда на дворе текут искристые ручьи, и пахнет весенним ветром, и девушки ежеминутно хорошеют, и можно поиграть с ними в настольный теннис. Ты не согласен со мной!

- В том, что тебе скучно со мной сидеть! - переспросил я.

- Именно, - подтвердил он.

- Нет, не согласен, - ответил я. - Тебе должно быть со мной интересно.

Я, конечно, знал, что он сейчас удерет из лаборатории, но мне хотелось задержать его. Поэтому я продолжил разговор:

Глеб АНФИЛОВ

Изменение настроения

После работы мне почему-то захотелось пойти к Сене Озорнову. Помню, что тогда у меня было плохое настроение. Такое плохое, что дальше прямо некуда. Мысли копошились мутными обрывками - о том, что вот уже полгода я не вылезаю из провала в своей теории праполя (наверное, вся теория полетит кувырком), о том, что ничего хорошего не выходит с Илой. Она меня не любит. И я ее не люблю. И о том, что нет во мне моей прежней целеустремленности. Я мысленно взглянул на себя сбоку. Идет, нагнув голову, сутулая фигура. Сутулая. И нет в ней сил распрямиться. Да и желания такого нет.

Глеб Анфилов

Испытание

Комиссия собиралась неторопливо. Точно в пять пришел один Кудров и сел в первом ряду. Потом пришли Галкина и Иоффе; и стали смеяться над Кудровым, который, оказывается, забыл в столовой футляр от очков. Кудров взял у них футляр и вежливо поблагодарил. Потом пришел профессор Громов, сел рядом с Кудровым и начал листать какую-то книгу. "Очень уж, все они спокойные", - подумал я. Было уже четверть шестого, пора было начинать, и я отправился за Рубеном.

Глеб Анфилов

Я и не я

- Все, милый друг, - сказал Андрей. - Петров запретил твой эксперимент. Идти к нему бесполезно, он свиреп, как тигр.

"Ну, ясно, - подумал я. - Не надо было мне лезть на рожон. Надо было тихо".

- Вот так, - сказал Андрей, - что ж ты молчишь?

- А что говорить...

Я подумал, что в глубине души он доволен. Раньше он говорил _наш_ эксперимент, а теперь сказал _твой_.

Он закурил, раза два затянулся и погасил папиросу. Поднял глаза и спросил:

Глеб Анфилов

Крылья

Степан Додонов всегда увлекался чем-то необыкновенным. И свои увлечения он довольно часто менял. Помнятся, он убил целое лето на подводные мотогонки, с них переключился на живопись люминофорами, а потом принялся экспериментировать с электродиффузионным генератором запахов, занимавшим почти половину его ванной комнаты. Переменчивость интересов сочеталась у нашего Степана с твердой верой в то, что сегодняшнее его увлечение - самое лучшее, самое полезное, самое нужное. Об этом он твердил при всяком удобном и неудобном случае, стремясь вовлечь в свои занятия побольше приятелей. Правда, оратором он был не блестящим. Мы чаще посмеивались над ним, чем принимали всерьез его идеи. Кипучий, неутомимый, но неотесанный, порой неосторожный, слишком восторженный и поспешный, Степан нередко служил мишенью для острот.

Книга рассказывает о рождении и развитии механики как науки, искавшей и ищущей ответы на самые простые и глубокие вопросы об устройстве природы.

Мы давно привыкли к искусственному шелку, искусственной коже, искусственной шерсти. Нас не удивишь искусственными реками, озерами и целыми морями, даже искусственным дождем или снегом. За каких-нибудь несколько месяцев мы освоились с искусственными лунами, обегающими Землю, с искусственной планетой — первой ласточкой легендарных космических полетов. Казалось бы, здесь вершина технической мысли. Куда уж дальше!

Но ученые нам говорят: на очереди искусственное солнце! И это выглядит, пожалуй, слишком дерзко. Неужели возможно что-то подобное?

Валентин сбросил с плеч рюкзак с рацией, сел на камень, вздохнул. Какого черта он тащит эту железку? Ну да, она спасла ему жизнь, защитила от душманских пуль. Но эти пули вывели рацию из строя, и никто из отряда не в силах ее починить. Взводный уговаривал бросить эту груду железа, но Валентин наотрез отказался. Из принципа. Военное имущество бросать просто так нельзя. Интендант строго спросит, ему наплевать, что рация была повреждена, а сержант приказал ее выбросить и не валандаться с лишней тяжестью. Мелькнула мысль о спутниковом телефоне, но это непозволительная роскошь для армии.

Выход? Или вход?

Это не совсем фантастика. Или совсем не фантастика. Решайте сами.

Не предавай никого даже в мыслях.

Фантастически увлекательно! Возрождение отечественной фантастики в лучших традициях братьев Стругацких, Станислава Лема и Кира Булычева. Суждено ли homo sapiens установить контакт с Высшим разумом? Или мы уже встречались с ним, только… Вы уверены, что ваш коллега не инопланетный гость? Возможно, железяка, валяющаяся у вас на дороге, — часть космического корабля пришельцев, который ваши соседи сдали на металлолом? Где гарантия, что вспышки на Солнце — случайность, а не наказание землянам за плохое поведение? А теперь насладитесь произведением, достойным стать классикой жанра…

Картофелина, розовый мятый шарик, подкатилась к моим ногам, потерлась о туфли — левую, правую, снова левую, — и совсем было решилась успокоиться, как автобус попал в новую выбоину. Толчок, и она заскакала, прячась, под сидение.

А я уже начал к ней привыкать. Думал, подружимся.

Из-за выгороженной кабинки водителя тянуло дымком. Нашим, отечественным. Моршанская фабрика табачных изделий. Сердцевинная Русь, посконь да лыко.

Я глянул в окно. Залапанное до верха коричневой дорожной грязью, оно все-таки позволяло убедиться — Русь, точно. Лужи, распластанные вдоль обочины, не отражали ни неба, ни кустов, ни обочины. Или автобус, округа и небо слились в одно серое ничто, и тогда — отражаемся. Значит, не призраки, существуем. Бываем. И едем в райцентр Каменку. Для меня это промежуточный путь, мне дальше, в деревню Жаркую Огаревского сельсовета.

Гарри Бреннан оказывается сбитым при подлете к очередной исследуемой планете. Чудом оставшись в живых, Гарри теряет память и приспосабливается к жизни в джунглях…

Борис РУДЕНКО. ОСТРОВ, КОТОРОГО НЕТ

Что же ищет необычная троица путешественников на этой захудалой планетке?

Майк РЕЗНИК. ШЕСТЬ СЛЕПЦОВ И ЧУЖАК

Находка, сделанная экспедицией в снегах Килиманджаро, подвигла ее участников на творчество, достойное пера самого Папы.

Юджин МИРАБЕЛЛИ. ДВОРЕЦ В ОБЛАКАХ

Каналы Венеции — опрокинутое небо. Или небо — простор для свободного плавания?

Брэд ЭЙКЕН. СИСТЕМА ОТВЕТОВ

Эта медицинская система не допускает врачебной ошибки. Ведь и врачам в ней, по сути, не место.

Николай РОМАНЕЦКИЙ. ТРЕТИЙ ВИРАЖ

Космический волк промахнулся. Цену этой ошибки ему еще предстоит узнать.

Пол КОРНЕЛЛ. ИСЧЕЗНУВШИЙ ПРУССАК

Средь шумного бала, случайно… А может быть, не случайно?

Франк ХАУБОЛЬД. ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

«Остановись, мгновенье!..» В отличие от Фауста герой вовсе не желал произносить эти слова.

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО. ЧЁРНЫЙ КОТ БУЛГАКОВА

…или Долгая дорога к зрителю.

Аркадий ШУШПАНОВ. ВЕНГР В ГОЛЛИВУДЕ

…или Мастер «тюремного кино».

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

…или Пришельцы в фэндоме.

Вл. ГАКОВ. ПЕРВЫЙ КОНТАКТ

Судьба капризна. Этот писатель не был корифеем жанра, он стал его легендой.

Сергей ШИКАРЕВ. РОЖДЕННАЯ РЕВОЛЮЦИЕЙ

И критики, и читатели на удивление единодушны: Нью-Корбюзон — один из самых запоминающихся миров в НФ последнего десятилетия.

РЕЦЕНЗИИ

Книг в традиционной рубрике немного, но каждая из них должна быть в библиотеке всякого уважающего себя фэна.

КУРСОР

Компартия Китая всерьез занялась фантастикой. С одной стороны, запрещаются фильмы о путешествиях во времени, с другой — выделяются огромные бюджеты на кино.

Анатолий ПЕХОВ. ВСЕЛЕННАЯ В АРЕНДУ

Межавторские проекты, столь популярные сегодня… Совместно с читателями известный писатель назвал все «за» и «против».

«РОСКОН-ГРЕЛКА»

Представляем рассказ, оказавшийся, по мнению редакции, лучшим среди лидеров конкурса.

ПЕРСОНАЛИИ

Литературное досье на авторов номера.