Авось и возвратят

Авось и возвратят

Джалил Мамедгулузаде

АВОСЬ И ВОЗВРАТЯТ

В Баку я провел два летних сезона.

Каждому известно, что летом усидеть дома невозможно и потому всякий спешит на бульвар.

И я, подобно другим живым существам, ежедневно выходил на прогулку, спасаясь от невыносимой бакинской жары дуно-вением свежего морского ветерка.

И каждый раз, гуляя по бульвару, я оглядывался по сторо-нам в надежде встретить знакомого и в мирной беседе убить с ним время. По вечерам из-за разных дамочек невозможно ни гулять, ни сидеть, и я выходил на бульвар днем, разгуливал себе свободно, а к вечеру возвращался домой, потому что у меня, право, нет никакого настроения проводить время с дама-ми в садах и на бульварах.

Другие книги автора Джалил Мамедкулизаде

Джалил Мамедгулузаде

Мясник

Как-то раз до меня дошел слух, что мой сосед Мешади-Мамедали собирается выдать дочь за мясника Шамиля.

Потом я узнал, что он раздумал.

Последнее время поговаривали о том, что Мешади-Мамедали опять согласился на брак дочери с мясником Шамилем.

Наконец вторично прошел слух, что Мешади-Мамедали обиделся на мясника Шамиля и отказал ему в руке дочери.

Несколько дней тому назад ко мне зашел мясник Шамиль. Оказывается, у нас с ним существует даже какое-то дальнее родство (по словам самого Шамиля). Он рассказал, что дочь Мешади-Мамедали очень ему приглянулась, но почему-то отец опять не хочет выдать ее за него. Шамиль просил меня вы-ступить в этом деле посредником, авось мне удастся уговорить и смягчить Мешади-Мамедали.

Джалил Мамедгулузаде

Бородатый ребенок

Прежде чем начать свой рассказ, я хочу предупредить, что иные дети имеют дурную привычку, взяв огрызок карандаша, тут же расписывать стены домов. Иные пользуются для этого даже углем или мелом. Что там уголь и мел, я знаю таких ис-порченных детей, которые берут в руки гвоздь или ножик и давай царапать и уродовать стены.

Я очень недолюбливаю детей, которые пачкают стены, пото-му что, если ты хороший мальчик и хочешь писать, возьми листок бумаги, карандаш, присядь где-нибудь и пиши в свое удовольствие.

Джалил Мамедгулузаде

СОБЫТИЯ В СЕЛЕНИИ ДАНАБАШ

Рассказал  Садых-Балагур

Записал Халил-Газетчик

Идущий из груди моей голос многому меня учит. То голос чистой моей совести, которая имеется у каждого. Всякий, кто внимательно прислушивается к ее велениям и ис-полняет их, много тайн откроет и многое постигнет.

Сократ ЛЕГОНЬКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

Меня зовут Халил, а товарища моего Садых. Оба мы уро-женцы селения Данабаш. Сам я родился тридцать лет тому назад, иначе говоря мне ровно тридцать лет. Думаю, что и при-ятель мой Садых будет одних лет со мной, но я выгляжу несколько моложе. Он повыше меня ростом, но я плотнее; он смугл и не имеет растительности на лице, я же белее его и имею густую бороду. Еще одна разница в нашей внешности заключается в том, что я слаб глазами и ношу очки; я грамо-тен, и чтение, письмо сказались на моем зрении; товарищ же мой имеет острое зрение.

Было двенадцатое ноября. Холода уже наступили, но снег еще не выпал.

Последний раз осмотрев больную жену Велихана, врач заявил, что здоровье ее окрепло и через неделю можно ехать.

Хан, у которого были срочные дела в Эривани, очень спешил. Кроме того, он боялся, как бы наступившие холода не задержали переезда больной.

Хан взял перо и написал в Эривань своему другу Джафар-аге коротенькое письмо:

«Милый мой! Я собираюсь через неделю выехать с семьей в Эривань. Везу больную жену, поэтому очень и очень прошу тебя — загляни в мою квартиру, прикажи проветрить комнаты, разостлать ковры и протопить печи. Ответ сообщи по телеграфу. Все твои поручения я выполнил. До скорого свидания!

Джалил Мамедгулузаде

Четки хана

Со станции Евлах, расположенной между Тифлисом и Баку, шоссейная дорога идет через Барду в Агдам и оттуда подыма-ется к городу Шуше. Из Агдама шоссе заворачивает налево, к Карабулаху, или, как называют его по-русски, Карягино. Отсюда оно идет к Джебраилу, и наконец выходит на берег Аракса, к известному Худаферинскому мосту, по которому переходят в Иран.

Несколько лет назад мне привелось перейти через этот са-мый мост и подняться в иранские горы. Здесь начинается Карадагская провинция, простирающаяся до самого Тебриза. Влево от нее живут шахсеваны, вправо, по берегу Аракса, тянется граница кавказского Азербайджана.

Джалил Мамедгулузаде

Свирель

В молодости я служил в канцелярии уездного полицейского начальника в Эривани и занимал должность переводчика. Обязанности мои заключались в том, чтобы переводить началь-нику жалобы приходивших к нему крестьян и вести с ними пе-реговоры. Когда не было жалобщиков, я писал приставам и старшинам приказы и предписания, представляя на подпись начальнику, после чего канцелярия рассылала их по назна-чению.

Однажды я сидел в канцелярии.

Джалил Мамедгулузаде

ТЕТКА ФАТЬМА

Многие женщины на свете теряли свои башмаки: и во время верховой езды, и из повозки или фаэтона, и даже на железной дороге.

Один мой приятель рассказывал как-то, что несколько лет назад, когда он ездил с женой в Хорасан на поклонение гробни-це святого, тридцать четыре раза падали башмаки с ног его жены из фаэтона, двадцать один раз - во время поездки по же-лезной дороге, когда его жена спускалась или поднималась по лесенке вагона, и сто сорок шесть раз - в Иране, когда они ехали верхом на лошадях.

Джалил Мамедгулузаде

ПРОПАЖА ОСЛА

В начале ноября тысяча восемьсот девяносто четвертого года в селении Данабаш произошло преинтересное событие. Заключалось оно в том, что у дяди Мамед-Гасана похитили осла.

Я не сомневаюсь, что те, кто не знает об этом происшествии, не поверят мне: подумать, какое удивительное событие, чтобы ему была посвящена целая повесть. В каждом селе, каждом городе не бывает дня, чтобы не исчезал чей-нибудь осел.

Популярные книги в жанре Классическая проза

«Свирель» — лирический рассказ Георгия Ивановича Чулкова (1879–1939), поэта, прозаика, публициста эпохи Серебряного века русской литературы. Его активная деятельность пришлась на годы расцвета символизма — поэтического направления, построенного на иносказаниях. Чулков был известной персоной в кругах символистов, имел близкое знакомство с А.С.Блоком. Плод его философской мысли — теория «мистического анархизма» о внутренней свободе личности от любых форм контроля. Гимназисту Косте уже тринадцать. Он оказывается на раздорожье между детством и юностью, но главное — ощущает в себе непреодолимые мужские чувства. Романтические грезы о попутчице Любочке сменяются страстным желанием к зрелой женщине. Дело осложняется тем, что Сура приходится ему тёткой…. За свою жизнь Г. Чулков создал множество уникальных произведений. Среди них — роман «Метель», мистические новеллы «Голос из могилы», «Морская царевна», автобиографический цикл «Годы странствий», вместивший очерки на разные темы — «Кризис декадентства», «Новый путь», «Факелы», «Вопросы жизни», биографические рассказы о современниках («Л. Н. Андреев», «В. Я. Брюсов», «Александр Блок», «Федор Сологуб», «М. Н. Ермолова»).

«Рогнеда сидит у окна и смотрит, как плывут по вечернему небу волнистые тучи — тут тигр с отверстою пастью, там — чудовище, похожее на слона, а вот — и белые овечки, испуганно убегающие от них. Но не одни только звери на вечернем небе, есть и замки с башнями, и розовеющие моря, и лучезарные скалы. Память Рогнеды встревожена. Воскресают светлые поля, поднимаются зеленые холмы, и на холмах вырастают белые стены рыцарского замка… Все это было давно-давно, в милом детстве… Тогда Рогнеда жила в иной стране, в красном домике, покрытом черепицей, у прекрасного озера, расстилавшегося перед замком. И на этом озере жили лебеди, черные, как агат… Никогда больше Рогнеда не встречала таких птиц…» В сборник малоизвестного русского писателя Бориса Алексеевича Верхоустинского вошли повесть и рассказы разных лет: • Опустошенные сады (пов. 1914 г.). • Оказия (расс. 1915 г.). • Встреча анархиста с Христом (расс. 1917 г.).

«На высокой развесистой березе сидит Кука и сдирает с нее белую бересту, ласково шуршащую в грязных руках Куки. Оторвет — и бросит, оторвет — и бросит, туда, вниз, в зелень листвы. Больно березе, шумит и со стоном качается. Злая Кука!..» В сборник малоизвестного русского писателя Бориса Алексеевича Верхоустинского вошли повесть и рассказы разных лет: • Лесное озеро (расс. 1912 г.). • Идиллия (расс. 1912 г.). • Корней и Домна (расс. 1913 г.). • Эмма Гансовна (пов. 1915 г.).

Фрагменты из автобиографической книги классика белорусской литературы, рассказывающие о жизни маленького еврейского местечка на окраине Российской империи в начале XX века. На обложке: картина Елены Флёровой из серии «Из жизни еврейского народа».

«Сага о Форсайтах» известного английского писателя Дж. Голсуорси (1867–1933) – эпопея о судьбах английской буржуазной семьи, представляющей собой реалистическую картину нравов викторианской эпохи. «Собственник», первый роман цикла, рассказывает о веке, когда родовой инстинкт был главной движущей силой. Но никакие семейные устои, домашний очаг и собственность не могут противостоять хаосу, который вносит в жизнь человека Красота и Страсть.

В томе представлены самые известные романы классика американской литературы XX века Фрэнсиса Скотта Фицджеральда. Содержание: По эту сторону рая (роман, перевод М. Лорие) Великий Гэтсби (роман, перевод Е. Калашниковой) Ночь нежна (роман, перевод Е. Калашниковой) Последний магнат (роман, перевод И. Майгуровой)

«Набережная Волги кишела крючниками — одни курили, другие играли в орлянку, третьи, развалясь на булыжинах, дремали. Был обеденный роздых. В это время мостки разгружаемых пароходов обыкновенно пустели, а жара до того усиливалась, что казалось, вот-вот солнце высосет всю воду великой реки, и трехэтажные пароходы останутся на мели, как неуклюжие вымершие чудовища…» В сборник малоизвестного русского писателя Бориса Алексеевича Верхоустинского вошли повести и рассказы разных лет: • Атаман (пов. 1912 г.). • Алая ленточка (пов. 1909 г.). • В школе (пов. 1912 г.). • Во лесях (расс. 1912 г.). • Женечка (расс. 1912 г.).

«Тайны Удольфского замка» — роман выдающейся английской писательницы Анны Рэдклиф (1764–1823). В замках Удольфо и Леблан, построенных в незапамятные времена, происходят странные вещи. Эмилии, главной героине повествования, придется встретиться лицом к лицу с ужасом, обитающим в древних стенах.

Оставить отзыв
Еще несколько интересных книг

Джалил Мамедгулузаде

Бакалейщик Мешади-Рагим

Во время пребывания моего в Тебризе в нашем квартале на базаре "Уста-Шагирд" я познакомился, а затем коротко сошелся с одним бакалейщиком.

Спустя года полтора после того, как я переселился в Баку, Мешади-Рагим вдруг появился в редакции "Молла-Насреддина".

Оказалось, что Мешади-Рагим свернул свою бакалейную торговлю в Тебризе и, приехав в Баку, открыл новую бакалей-ную лавку на Приморском бульваре.

Джалил Мамедгулузаде

БАРАШЕК

I

Кум Кебле-Мамед-Гусейна прислал ему из деревни в пода-рок барашка.

Кебле-Мамед-Гусейн хотел было зарезать барашка, но, пощупав его худую спину, с досадой отбросил нож.

- Кожа да кости! - сказал он жене.

Та посоветовала пустить барашка попастись в саду, нагу-лять жирок. Барашка втолкнули в сад, но животное даже не притронулось к сочной зеленой траве.

Из соседнего дома Азиз-хана доносилось пение. Зычный голос самого Азиз-хана выводил:

Джалил Мамедгулузаде

БЕСПОКОЙСТВО

В третьем номере тифлисской гостиницы "Исламийе" оста-новились двое приезжих. Оба были нахичеванцы. Один - ма-нуфактурщик Мешади-Гейдар, другой разносный    торговец, Мешади-Гулам-Гусейн.

В тот самый день остановился в гостинице еще один - жи-тель Ширвана по имени Мешади-Мамед-Багир. Свободного места в других номерах не оказалось, поэтому с разрешения уже названных Мешади в третьем номере поставили еще одну кровать, и в номере поселился третий жилец.

Джалил Мамедгулузаде

ЦИРЮЛЬНИК

У Мамед-Вели, десятилетнего сына дяди Садыха, болели глаза. Однажды мальчик сказал матери:

- Мама, у Ахмеда, сына Кербалай-Гасыма, тоже болели глаза. Вчера мы играли с Ахмедом возле канавы. Ахмед сунул в нос колючую травку, и у него пошла кровь из носа. Покапало немного, и сразу поправились глаза.

- Дитя мое, ступай и ты, выпусти кровь из носа, - посове-товала мать Мамед-Вели.

Мамед-Вели пошёл к канавке, нашел среди трав ту самую колючую травку, левой рукой сунул травку себе в ноздрю, а правой ударил под локоть левой. Из носа Мамед-Вели закапала кровь.