Старший лейтенант Джимми Кросс носил с собой письма от девушки по имени Марта, учившейся в колледже Маунт-Себастьян в Нью-Джерси. Марта не писала ему любовных писем, но лейтенант Кросс не терял надежды и складывал их в полиэтиленовом пакете на дно вещмешка. Под вечер, после дневного перехода, он нырял в свой окоп, споласкивал руки водой из фляги, разворачивал письма и, взяв их кончиками пальцев, придумывал. Он представлял себе романтические ночлеги в Белых Скалах в Нью-Хемпшире и иногда трогал языком край конверта, потому что она тоже проводила языком по бумаге, перед тем как заклеить. Больше всего он хотел бы, чтоб Марта любила его так же, как он ее, но письма были заполнены болтовней, а о любви вообще ни слова. Он был почти уверен, что она еще девушка. Она училась в колледже Маунт-Себастьян на английском отделении и замечательно описывала учителей, подружек, экзамены, как она преклоняется перед Чосером и увлекается Вирджинией Вулф, часто цитировала стихи, а о войне совсем не упоминала, кроме «береги себя, Джимми». Письма весили по нескольку унций и были подписаны «Твоя Марта», но лейтенант Кросс знал, что эта подпись была только формой завершения письма и не имела того значения, которое он иногда в воображении придавал ей. С приходом сумерек он аккуратно клал письма назад в вещевой мешок. Медленно и чуть-чуть растерянно он вставал, обходил своих людей, проверял караул и в полной темноте возвращался к себе в окоп, смотрел в ночь и продолжал думать о том, вправду ли она была еще девушкой.
Полная выкладка диктовалась суровой необходимостью. Среди необходимых или почти необходимых вещей были: консервный нож, карманный нож, прокладки, чтобы браться рукой за горячее, наручные часы, смертный номерок, крем от комаров, жевательная резинка, леденцы, сигареты, соленые таблетки, аптечка для оказания первой помощи, зажигалка, спички, нитки с иголками, платежный аттестат, НЗ, две-три фляги воды. Все вместе составляло от пятнадцати до двадцати фунтов в зависимости от привычек и телосложения. Толстый Генри Доббинс таскал лишнюю порцию еды, особенно он любил персиковый компот и кексы. Дэйв Дженсен, помешанный на чистоте, носил зубную щетку, суровую нить для чистки зубов и несколько кусков мыла стандартного гостиничного размера, украденные им с тыловой базы под Сиднеем в Австралии. Тед Лавендер, страдавший от страха, носил транквилизаторы до тех пор, пока не получил в середине апреля пулю в голову. В силу необходимости, а также в соответствии с уставом они носили стальные каски, весившие пять фунтов, с матерчатой подкладкой и маскировочным капюшоном. У всех были маскировочные мундиры и брюки. Белье носили немногие. На ноги они обували лесные ботинки (два и одна десятая фунта), и Дэйв Дженсен имел в запасе три пары носков и жестяную банку порошка «Доктор Шоль» от мозолей. Пока Теда Лавендера не подстрелили, он брал с собой легкий допинг, без которого не мог обойтись. Митчелл Сэндерс из железнодорожных частей не забывал про презервативы. Норман Баукер вел дневник. Рэт Кили прихватывал комиксы. Истовый баптист Киова не расставался с иллюстрированным «Новым Заветом», полученным в подарок от отца, директора воскресной школы в Оклахоме, и в эти скверные времена Киова хранил также недоверие своей бабки к белым людям и дедовский томагавк. Обстоятельства определяли все. Земля была усеяна минами, поэтому никто не выходил без пуленепробиваемого жилета - пластик с металлической кольчугой внутри весил шесть и семь десятых фунта, но в жаркие дни казался намного тяжелее. Ввиду того что человек погибает иногда очень быстро, у каждого был хотя бы один большой пакет с резиновыми бинтами, как правило, под ремнем в каске, чтоб легче было достать. Ночи были холодные, муссоны пронизывали сыростью; каждый носил с собой полиэтиленовое зеленое пончо, служившее плащом, подстилкой и тентом, сооружаемым на скорую руку. Вместе со стеганой подкладкой пончо тянуло почти на два фунта, но в нем был поистине ценен каждый грамм. В апреле, например, когда убили Теда Лавендера, они завернули его в пончо и отнесли через рисовые поля к вертолету, который забрал его.