Первому выходу в свет этой работы предшествовали еще две книги о сознании, написанные мною совместно с В. В. Шлахтером («Психодинамика колдовства, или Введениие в паралогию» и «Искусство доминировать»), которые, судя по отзывам читателей, были неплохо приняты. Упомянутые книги изобиловали психотехниками, разнообразными приемами суггестивного воздействия на окружающих и манипулирования их сознанием, специальными тренингами, которые одновременно можно отнести и к иррациональной психологии, и к магии, но в них, на мой взгляд, не хватало методического подхода к проблеме, который помог бы людям овладеть всеми этими приемами, методами и принципами. В результате я взялся за новую книгу, за эту, в которой решил пристальнее рассмотреть взаимоотношения человека разумного с собственным подсознанием и более подробно остановиться на нескольких важнейших психических позициях (состояниях сознания, особых настроях), составляющих основу большинства существующих психотехник. Опираясь на такие настрои, человек способен проникать в подсознание – не только в собственное, но и в чужое, и даже в коллективное бессознательное (ноосферу). Овладение ими – это путь к самопознанию, путь к раскрытию необычных возможностей нашей психики, полноценный путь личностного развития.
Далее, по сравнению с «Паралогией» и «Искусством доминировать», в этой книге значительно больше повествовательного элемента: авторских воспоминаний, пересказов каких-то житейских ситуаций и т. п. Это обусловлено несколько иным характером задач, которые я перед собою ставил, приступая к работе над «Тоннелем в подсознание», и, надеюсь, не пошло книге во вред. Могу также утверждать, что все события, описанные или просто упомянутые в книге, я стремился воспроизвести с протокольной точностью – возможно, даже в ущерб художественным достоинствам «Тоннеля». Иными словами, «ради красного словца» я ни в коей мере не поступился точностью.
Главным «героем» книги является наше подсознание – обширнейшая и темная область человеческой психики. Видимо, в силу именно этих его свойств людям присуще инстинктивное (почти подсознательное) заблуждение: дескать, повседневная наша жизнь преимущественно строится на основе взаимодействия превеликого множества разумов, эмоций и чувств индивидуумов, составляющих общество: то есть на той основе, которую принято считать вполне сознательной и реальной. Что же касается подсознания, то этой абстрактной и сомнительной опоре наших эмоций люди, как правило, склонны приписывать множество грехов – их, кстати, на самом-то деле плодит и множит именно сознательный ум – и вообще отказывать в праве на место в цивилизованном мире.
Между тем, в любом мире и во всяком обществе (в большом или малом, в стране или семье) именно подсознание «правит бал», оставляя уму роль свадебного генерала. Мы рождаемся, растем, продолжаем род людской, болеем и умираем исключительно по программам подсознания. В принципе, несложно проследить корни любого общественного явления в коллективном бессознательном (ноосфере), или же в объединенном подсознании больших групп людей (эгрегоров).
Что и неудивительно. Давайте для простоты уподобим наше сознание компьютеру (мое излюбленное сравнение). Тогда человеческий интеллект сопоставим с его оперативной памятью, а подсознание, или, как еще говорят, нервная память, будет у нас жестким диском. Так вот: объем человеческой «оперативки» позволяет «заложить» в нее за целую жизнь лишь около 200—300 смысловых позиций, которые, к тому же, очень легко оттуда «испаряются» и безвозвратно теряются нами. (Если ими не пользоваться, они начинают стираться уже через 6–7 недель). Зато наш «жесткий диск» способен вместить более 5 миллиардов действий и сохранять эту информацию всю жизнь. В итоге мы и живем-то практически целиком на иждивении подсознания, которое постоянно поддерживает наше существование, только никак не желаем себе в этом признаться. И такое наше упрямство, поверьте, не столь уж безобидно, как может показаться.
Во-первых, насильственно «втискивая» интеллект в чуждые для него сферы, мы тем самым запираем их для подсознания, для которого эти сферы – родная стихия.