Социология права – область науки, исследующая взаимоотношения права как социального института с социальной структурой и ее изменениями в целом. Социальный институт интерпретируется как понятие, означающее устойчивый комплекс формальных и неформальных норм, установок и правил, регулирующих различные сферы человеческой деятельности и организации их в системы ролей и статусов, образующих социальные системы. Данный подход видит цель социологии права в выявлении самостоятельного значения правовой нормы в конструировании социальных институтов (поскольку именно нормы создают основу информационной структуры институтов и их функционирования).
Социология права – новая дисциплина, формирование которой происходит в последние десятилетия: до настоящего времени она обсуждает предмет своих исследований, разграничение интересов с такими близкими дисциплинами, как, например, экономическая и политическая социология, криминология и юридическая антропология. Однако она опирается на значительную научную традицию. Становление права в особую систему социальной организации раскрывается на основе идей классической социологии права – концепций Э. Дюркгейма и М. Вебера, интерпретировавших его в рамках теории социальной дифференциации, функционального распределения ролей в обществе и выдвигавших его типологию на различных этапах с точки зрения институционализации нормативизма и функциональной роли правовой нормы в социальном регулировании. Этот подход позволяет видеть в праве главный инструмент социальной организации, разрешения конфликтов, обеспечения безопасности и социального мира (1). Из всех систем нормативного порядка право, с точки зрения функционального подхода (Т. Парсонс, Р. Мертон, Н. Луман), является наиболее эффективной системой социального контроля в современных обществах, где оно выступает механизмом интеграции и регуляции социального поведения индивидов, подавления и исправления «отклоняющегося» поведения.
Право определяется в современной науке как специфическая форма социальной организации, выступающая как норма, факт и ценность. Комплексное рассмотрение права как многомерного феномена возможно лишь с учетом всех трех конкурирующих перспектив. Действительно, изучение нормативной природы права позволяет раскрыть отношения долженствования (обязательное, запрещенное или дозволенное поведение), пронизанные единой волей. Раскрытие фактической природы права выявляет существование юридического феномена в обществе, что предполагает анализ особой сферы взаимоотношений между обществом и правом. Наконец, ценностное измерение права показывает его соотношение с господствующими в обществе представлениями о справедливости, являющимися продуктом доминирующих исторических традиций, идеологических концепций и общественных настроений. Идеальная конструкция правовой нормы определяется наличием таких ее параметров, как справедливость (на чем настаивает юснатурализм), законность (о чем говорит нормативизм) и эффективность (к чему призывает реализм) (2). Предложенный подход к праву исходит фактически из этой идеальной конструкции, совмещающей все три параметра, которая функционирует в развитых правовых системах, хотя и там дает сбои. На практике эти параметры могут противоречить друг другу, переплетаться или проявляться один через другой. Поэтому право может восприниматься как справедливое, но не соответствующее позитивному закону, соответствующее его нормам, но не эффективное. Каждый из элементов триады вступает в конфликт с двумя другими.
Это заставляет обратиться к изучению проблемы эффективности права. Современная концепция спроса на право очень близка, в сущности, к утилитаристской философии И. Бентама и Дж. Остина, рассматривавших институт права и судебную власть с точки зрения их социальной полезности. Их интересовал прежде всего социальный эффект принимаемых законов и решений судов (3). В настоящее время этот взгляд представлен так называемой автопоэтической концепцией права, основанной на альтруистическом представлении о нем как известной саморегулирующейся системе, внутренняя рефлексивная логика развития которой отвечает перспективным целям общества и развития его формальной нормативно-правовой регуляции. Эта концепция действительно реализуется в правовых системах, где уже действуют эти механизмы саморегуляции. Проблема заключается в том, что она не имеет смысла в обществах, где правовая система только находится в стадии становления, а новые нормы и институты плохо адаптированы к социальному содержанию. Это относится ко многим обществам переходного типа, в частности к России, которая в начале XXI в. оказалась вынужденной решать проблемы, стоявшие перед ней в начале XX в.