ИНТЕРЛЮДИЯ ТРЕТЬЯ. ТРЕНИРОВОЧНО-ПОГРУЗОЧНАЯ
Старый Эдем, огромный тренировочный лагерь близ города Рио де Мэйо-Дио, Объединённое Королевство, 29 августа 1936 года М.Х.
– Правой!.. Правой!.. Правой! – сотник задавал темп солдатам, одетым в форму песчаного цвета, а те старательно печатали шаг.
Над плацем уже несколько месяцев не оседала пыль. С тех пор как сюда прибыли первые отряды и начались тренировка экспедиционного корпуса, огромный военный лагерь постоянно находился в облаке пыли. И даже отбытие того или иного подразделения (на тренировки где-то вдали от лагеря) погоды не меняло.
– Сегодня снова пыльно… И не видно солнца, – пробормотал Крист и отпил из фляги лёгкое, разбавленное водой вино, куда больше похожее на компот. Вино он украл на кухне во время завтрака.
Впрочем, вина и уксуса в лагере было столько, что за их расходом не уследил бы ни один верификатор, или интенданте, как их называли в Королевстве. Ну а Крист ещё долго стеснялся тырить выпивку, в то время как другие офицеры уже давно заливали алкоголем своё безрадостное существование.
А радоваться и впрямь было нечему. Когда 15 марта в лагерь прибыл генерал Форестер с солдатами и офицерами, над расположением армии впервые поднялась пыль. И с тех пор пыль была повсюду: она проникала под мундиры, она скрипела на зубах во время еды, она покрывала усталые и мрачные лица солдат…
И в этой пыли шла муштра! Марши сменялись построениями, построения – отработкой манёвров, отработка манёвров – копанием траншей и установкой укреплений, а установка укреплений – очередными маршами под палящим солнцем. Ассамблея Колоний изрядно постаралась. И в результате нашла для экспедиционного корпуса не генерала, а палача, при котором личный состав вздохнуть лишний раз боялся. В общем, у чиновников ассамблеи всё получилось…
Генерал Форестер любил воевать, любил послушных исполнительных солдат – и не любил… Да он много чего не любил!.. Он не любил пьющих, не любил своевольных, не любил «сов», не любил «жаворонков», не любил азартных, не любил праздных, не любил слишком занятых… К исходу июня весь личный состав знал, что генерал Форестер просто не любит людей.
И поэтому как видит человека, так и начинает над ним издеваться, пользуясь своим высоким положением. Унюхал выпивку – и давай гонять солдата или офицера по округе, пока не выветрится. Увидел, что кто-то по первому зову побудки не подскочил – и сразу заставит стоять в дозорах в предутренние часы ещё несколько дней. А рядом будут стоять те, кто вскочил слишком рано. Почему? Да потому что раз им не спится, то им и дежурить.
Фантазия у генерала была богатая, и на каждое прегрешение он придумывал жестокую расплату, исправно ведущую к быстрому искуплению. Причём прямо здесь и сейчас. Зато на контрасте с ним сразу становилось понятно, как человеколюбив Бог – и как много он нам всего прощает! Ведь Бога можно умолить о прощении, а генерала Форестера – никак нельзя.
Кристу, на его беду, с генералом общаться приходилось часто. Высокое положение отца помогло ему занять место младшего адъютанта при командующем всеми силами Народной Аристократии, генерале Сулевенте – который, к сожалению, генералу Форестеру подчинялся напрямую. К счастью, Сулевенте вчера отбыл на несколько дней, которые должны были стать для Криста выходными. Но чтобы эти выходные не сорвались, надо было уметь хорошо прятаться…
А потому Крист заранее присмотрел местечко, с которого был виден весь плац – и не было видно его самого. С утра, после построения, он сходил на завтрак, где добыл вино. Затем заглянул в палатку, где разжился книгой, присланной отцом. И, наконец, занял позицию для полноценного отдыха, где его не найдёт никакой генерал Форестер.
– Вот ты где! – рёв генерала за спиной заставил Криста подскочить, отбросить книгу и вытянуться по стойке смирно. Весь его вид выражал готовность выполнить любой приказ высокого начальства.
Генерал Форестер не стал утруждать себя поиском прохода между палаток и ящиков, а просто прошёл прямо по одной из палаток, что окружали убежище Криста. За ним шёл его личный адъютант Филипп и два штабных офицера. Фил смотрел с сочувствием, офицеры – злорадно. Ну а настроение генерала не определялось совершенно. Видимо, оттого что постоянно было паскудным.