Петр I и евреи (импульсивный прагматик)

Пожалуй, нет, кроме Петра Великого, ни одного монарха в России, чье отношение к иудейскому племени толковалось бы столь неоднозначно и противоречиво. Характеристики поражают своей полярностью. Почвенник Анатолий Глазунов утверждает, что сей император “жидов не терпел” и считал их “нежелательным элементом”. А израильский писатель Давид Маркиш, напротив, говорит о завидной веротерпимости Петра и вкладывает в его уста такие обращенные к иудеям слова: “Что ж это вы тут гуляете, Пасху свою жидовскую празднуете, а меня и пригласить забыли!… Мне на вашу Пасху поглядеть весьма любопытно и даже полезно для общего знания” (и в довершение сего царь надевает на голову ермолку). Парадокс, однако, состоит в том, что в этих взаимоисключающих (и допускающих явный перехлест) оценках есть свои резоны, ибо великий реформатор России в разных жизненных ситуациях вел себя по-разному, демонстрируя то благодушие к народу Израиля, то нескрываемую антипатию. Возникает вопрос: где же истинный Петр Алексеевич – когда он кривил душой, а когда прямо выказывал то, что было на сердце? Да в том-то и дело, что сей самодержец, натура импульсивная, взбалмошная, был искренен во всех своих проявлениях – и когда честил иудеев, и когда защищал их…